3.3. Мевду деспотизмом и консенсусом: два направления русской средневековой мысли

Исходные концептуальные импульсы, намеченные в полемике "нестяжателей" и "иосифлян", очертили принципиальное проблемно-теоретическое поле всего последую-щего развития русской политической мысли. При этом принципиальной основой, на базе которой мыслители моделировали свои идеальные формы правления и преобразовате-льные программы, был принцип самодержавия, рассматриваемый в качестве наиболее адекватной формы развития национального централизованного государства. Данная общая парадигма породила, однако, достаточно острую и оживленную полемику о конкретных способах и оптимальных путях реализации самодержавной власти, которая в отдельные моменты исторического развития достигала достаточно высокого накала (поле-мика Ивана Грозного с князем А. М. Курбским). В самом общем виде здесь можно выделить две основные линии: 1) консенсусную, так или иначе развивающую идею "демократической" монархии на основе принципа социального согласия (это направление предполагало сочетание строительства централизованного государственного аппарата с развитием органов сословного представительства в центре и на местах); 2) деспотичес-кую, ориентированную на развитие авторитарно-диктаторского варианта самодержавия, опирающегося на репрессивный бюрократический аппарат (не ограниченного ни законом, ни сословными институтами, ни традиционными запретами религиозно-этического плана).

Продолжая развивать некоторые идеи "нестяжателей", видный мыслитель первой половины XVI в. Максим. Грек, по-видимому, одним из первых намечает основной комплекс идей первой обозначенной нами тенденции. Его идеалом была такая форма организации самодержавной власти, которая сочетала бы почти абсолютную власть монарха с системой синклитских советов, состоящих из "благохитростных советников" и "крепкодушных воевод", и земских соборов. Идея самодержавия в смысле единства и приоритета верховной власти дополняется у Максима Грека важным тезисом о принципиальной необходимости ее реализации в рамках "правды", то есть лишь в законных пределах, устанавливаемых теми или иными гласными регламентами (отсюда его знаменитое определение: "правда, сиречь прав суд").

В рамках все большей секуляризации политической мысли в середине XVI в. бщая линия рассуждений Максима Грека, по сути моделирующая "московский" вариант сословно-прсдставительской монархии, приоб (76)ретает гораздо большую отчетливость и конкретность в политической доктрине видного публициста и дипломата начала XVI в. Федора Карпова. Широко используя, как и мыслители Возрождения, античную политическую терминологию, подкрепляя свои рассуждения ссылками на Аристотеля (которого он считал выдающимся авторитетом в деле управления государством), Карпов одним из первых русских мыслителей столь четко и ясно поставил вопрос о необходимости осуществления всех видов деятельности государства только на основании

закона. Как и Максим Грек, Федор Карпов доказывал, что править по "правде", значит руководствоваться законом, единым и для царя, и для подданных. Политическая программа Карпова ориентировалась на такой "сбалансированный" вариант реализации самодержавной власти, который устанавливал своеобразный режим цицероновского "согласия сословий".

Разработку различных вариантов широкого политического компромисса между самодержавным монархом и основными представителями правящего класса продолжил в середине XVI в. дворянин Иван Семенович Пересветов. Он предложил достаточно целостную программу политико-государственного строительства централизованной самодержавной монархии, основанной на законе и организованной так, что верховная власть управляет страной не единолично, а при помощи лучших людей из высших и средних слоев общества. Своеобразным апогеем развития консенсусной и "демократической" (по меркам тогдашнего времени) линии русской средневековой общественно-политической мысли является творчество князя Андрея Михайловича Курбского (1528-1583) – известного оппонента царя- Ивана Грозного и первого русского

политического эмигранта. По мнению Курбского, наилучшим вариантом организации государственной власти является монархия с выборным сословно-представительным органом, участвующим в решении всех важнейших дел в государстве на основе закона и обычаев страны.

Противоположная, деспотическая тенденция, наиболее полно сформулирована в политических произведениях царя Ивана Грозного (род. 1530 - венчан на царство 1547 - ум. 1584). Политическая доктрина Ивана Грозного обосновывала правомерность такого варианта самодержавно-деспотической власти, который обеспе(77)чивал бы возможность реализации неограниченного "самовластья" высшей властвующей персоны. По мнению Грозного, главной чертой самодержавной власти является как раз то, что она не связана никакими "заповедями и законами", то есть не имеет и не может иметь никаких ограничений для своих властных полномочий, как и не допускает никаких вмешательств в свои прерогативы: "...ведь вольное царское самодержавие наших великих государей не то что ваше убогое королевство: нашим государям никто ничего не указывает, потому что наши государи-самодержцы божьей милостью сидят на престоле... никто их, вольных самодержцев, не сменяет на престоле, не ставит и не утверждает" [Послания Ивана IV. - М.-Л., 1951. - С. 430 - 431]. Формула Грозного о "вольном царском самодержавии" означает, таким образом, не что иное, как то, что полное личное самовластье царя над своими подданными по своей природе не допускает никакого контроля или ограничения. "До сих пор, - отмечает Иван Грозный, - русские властители ни перед кем не отчитывались, но вольны были жаловать и казнить своих подданных, а не судились с ними ни перед кем" [Там же. - С. 526].

Своеобразным завершением развития русской средневековой политической мысли является теория видного светского мыслителя конца XVI - начала XVII в., государева дьяка Ивана Тимофеева (г. рожд. неизв. - ум. ок. 1631), представленная в его единственном сохранившемся произведении "Временник" (ок. 1610 - 1617). Прежде всего, Тимофеев четко и последовательно дифференцирует понятия самодержавия и самовластия: самодержавие трактуется им в качестве специфической формы государственного устройства определенной суверенной территории, самовластие же рассматривается как произвольный и незаконный способ реализации властных полномочий тем или иным властителем. Данная постановка проблемы позволяет Тимофееву установить принципиальную природу законопреступных "мучительских" форм правления, связанных, по его мнению, с реализацией принципов самовластия и, на этой основе, поставить вопрос о праве народа на оказание сопротивления тираническому правлению - например, при непосредственной угрозе физической, юридической или экономической безопасности личности, в случае внесу(78)дебной расправы с подданными, нарушением общего законного порядка в обществе и т.д. Данное положение, с одной стороны, развивает восходящий к "иосифлянам" тезис о различии между происхождением и употреблением власти, о возможности утраты сакральной силы последней в случае ее неправомерной реализации, а с другой, непосредственно смыкается с идеями западноевропейской тираноборческой литературы той эпохи. Политическая теория Тимофеева развивается в русле концепции консенсусной "народной" монархии, которая учреждается в ходе волеизъявления всего народа на всеобщем "народном совете" (представляющем людей со всех городов и земель), а потом ограничивается сословно-представительским собранием. Концепция Тимофеева обобщает и как бы подводит итога полемического обсуждения кардинальных проблем русской средневековой политической мыслью.