2.1. Сущностное определение демократии

Мы уже видели, что даже этимологическое определение демократии не такое простое, как кажется. Это тем более относится к сущностному определению данного феномена. Не случайно в рамках общей позитивной оценки демократии как наиболее эффективного способа социальной и политической организации общества имеется множество подходов, измерений и аспектов ее толкования. Различия в подходах зависят преимущественно от того, какой аспект демократии выделяет автор: оценочный или рационально-утилитарный, то есть рассматривают ли этот феномен как самоценность или как средство достижения главнейших общечеловеческих ценностей.

Оценочная трактовка - реальное воплощение в государственное устройство важных общечеловеческих ценностей: свободы, равенства и справедливости – ме(281)нее распространена. Это вполне закономерно, ибо непосредственно важные жизненные интересы граждан обычно лежат во внеполитичеекой сфере и их реализация напрямую не связана с демократией. Политика не способна вознаградить и стимулировать каждого, как,

например, экономика. В личной жизни отсутствие или нехватка денег заставляет людей думать логически, рационально. В то же время в политической жизни их действия зачастую иррациональны. Хомо экономикус и хомо политикус часто во многом не совпадают. В массовом сознании политическая свобода имеет невысокий ценностный статус. Сопряженная со значительными затратами времени, энергии, а иногда и материальных средств, она не приносит прямой личной пользы. Что касается такой ценности как равенство, понимаемого как одинаковые для каждого человека жизненные шансы и возможности для самореализации личности или как получение каждым воздаяния по заслугам (именно такое равенство в демократическом обществе признается справедливым), то демократия также довольно слабо связана с юш.Она означает лишь формальное равенство гражданских лиц. Политическое равенство, обеспечиваемое демократией, далеко от фактического равенства жизненных шансов людей и может даже использоваться в качестве ширмы, прикрывающей глубокое социальное неравенство.

Вследствие довольно слабой непосредственной связи демократии со свободой и фактическим равенством ставятся под сомнение ценностные определения демократии и становятся приоритетными рационально-утилитарные определения. В соответствии с ними демократия рассматривается как утилитарное средство, инструмент достижения определенных целей. Ф. Хайек, например, подчеркивает, что о демократии нельзя сказать как лорд Актон - о свободе, что она "не средство достижения высших политических целей. Она сама по себе - высшая политическая цель". И далее Нобелевский лауреат продолжает: "Демократия по сути своей - средство, утилитарное приспособление для защиты и поддержания социального мира и свободы личности" [Хайек Ф. А. Дорога к рабству // Нов. мир.- 1991. - № 7.- С.208 - 209}.Это же по сути измерение в демократии выделяет А. И. Солженицын. При этом он ссы(282)лается на русского философа С. А. Левицкого, который "предлагал различать дух демократии: 1) свобода личности; 2) правовое государство; и вторичные, необязательные признаки ее: 1) парламентский строй; 2) всеобщее избирательное право" {См.: Солженицын А. И. Как нам обустроить Россию // Комс.правда.- 1990.18 сент. Спец.выпуск].

Многие исследователи концентрируют внимание на других сущностных аспектах демократии. Говорят, что демократия во многих отношениях не что иное, как комплекс правил или метод урегулирования конфликтов. Р. Арон, например, возражает тем, кто сущность демократии видит в обеспечении равенства и свободы, и говорит, что она заключается в постоянном лавировании. К этому выводу он приходит, учитывая, что даже в рамках внутренней жизни социума законы в некоторых сферах не могут заранее точно регламентировать поведение индивида в каждый данный момент. Государство, например, регулируя рыночную конъюнктуру, может изменять "правила игры", внося определенные коррективы, например, в налоговое законодательство и т. п. К. Поппер центральным в демократии выделяет вопрос контроля над теми, кто управляет. Он отмечает, что в политическом дискурсе вечным был вопрос, "кто правит", но не менее важным оказался другой вопрос, "кто контролирует"- К. Поппер говорит о контроле как о фундаментальной проблеме всякой политики и с сожалением отмечает, что марксисты так и не осознали всего значения демократии как единственного хорошо известного средства осуществления такого контроля {См.: Лоппер К. Открытое общество и его враги.- М., 1992,-Т. П.-С. 151].

В новейшее время отдельные политологи, учитывая сложность и многопрофильность феномена демократии, говорят о "другой демократии", а некоторые даже бросают вызов: "Разыскивается политическая теория для новой эры" [Разделенная демократия.- М., 1992.- С. 72].

Автор "другой теории", видный теоретик И. Шумпетер выдвигает классическое определение того, что можно назвать теорией конкуренции в демократии. "Демократическим методом, - говорит он, - является такой установленный порядок для принятия политических решений, при котором личности получают власть для (283) принятия этих решений способом конкурентной борьбы за голоса людей".Подход Шумпетера интересен, но он не может в целом определять демократию, так как ограничен по существу вводной частью всеобщего процесса демократии - выборами.Здесь не содержится ответа на вопрос, как можно продвинуться от "вводной демократии" к "демократии результата".

Этот ответ находит Дж. Сартори. И видит его в так называемом правиле Фридриха о "предсказанных реакциях". Это правило означает следующее: выбранные должностные лица, желающие быть переизбранными, при принятии решений должны учитывать то, как выборщики на них отреагируют. Это по сути показывает, как работает демократия. Последняя представляет собой систему обратных связей или "цепных реакций". Именно она и называется "новой", или "пересмотренной теорией демократии".

Сказанное свидетельствует, что есть несколько значений понятия демократии. В этом нет ничего противоестественного. Для дальнейшего знакомства с такой весьма сложной теорией необходимо отказаться от искажений демократии типа "подлинная социалистическая демократия", "народная демократия" и т. п. Важно также принять наиболее оптимальное определение этого* феномена. В качестве такового мы видим определение, данное Дж. Сартори: "Демократия - это система, при которой никто не может выбрать сам себя, облечь себя властью управлять и, следовательно, не может присвоить себе безусловную и неограниченную власть" [Sartori G. The Theory of Democracy Previced.- P. 205].

В этом определении демократия толкуется как сущность, как объективное понятие, а точнее как особый тип политической системы. Прямая противоположность ей - тирания, деспотизм, автократия, абсолютизм, диктатура, авторитаризм и тоталитаризм. Однако применительно к современным условиям на вопрос "что является противоположностью демократии?" звучит ответ: тоталитаризм и авторитаризм (все остальное из приведенного ряда называлось в прошлом).

Понятие "авторитаризм" происходит от слова "авторитет" (jiuT.auctoritas - власть, влияние), и ло последнее в принципе ничего плохого не содержит в демократической его интерпретации. Даже наоборот, демократиям (284) нужна власть, которую поддерживает авторитет. Власть и авторитет - симметричные визави, власть без авторитета либо только угнетает (голое насилие разрушает авторитет), либо бессильна (ситуация безвластия).

Если понятие "авторитет" наполнено положительным содержанием, то производное от него - "авторитаризм" указывает на излишества и злоупотребления авторитетом, который подавляет свободу.

Авторитаризм - название политической системы - был создан фашизмом, как хвалебный термин, который придавал диктаторскому режиму благородные свойства и ассоциации авторитета. Слово "тоталитаризм" - также порождение фашистского "новояза" середины 20-х годов XX ст. Однако не будем давать здесь даже его общую характеристику (об этом пойдет речь в последнем разделе книги), заметим только, что Левиафан Гоббса - просто монстр-малыш по сравнению с героем антиутопии "1984" Оруэлла.

Демократия - четкая противоположность автократии. Это значит, что демократия представляет собой политическую систему, которая характеризуется отказом от персонифицированной власти, от принадлежащей кому-то одному власти над гражданами. Власть здесь - не чья-либо собственность. Демократия - система, соответствующая принципу: никто не может провозгласить себя правителем и никто не может пользоваться

властью по своему усмотрению. Аксиома демократии, в противоположность принципу автократии, состоит в том, что власть над человеком дается человеку другими людьми. При этом власть дается не навсегда. Деятельность чиновников при этой власти ограничена существующими юридическими структурами и возможностью заменять правителей, время деятельности которых строго очерчено. Все это позволяет сохранять ответственность правителей перед людьми и предотвращать превышение полномочий.

Такое определение демократии как противоположности автократии позволяет видеть не только, где начинается демократия (трактовка Шумпетера), но и где она функционирует, видеть, в чем ее сущность (Дж. Сартори).

Дав определение демократии и краткий комментарий к нему, мы получили ответ на вопрос "что есть демократия". Но важным также является вопрос "на (285) сколько она является таковой"? Или, другими словами, какова степень демократии? Это именно и позволяет характеризовать ее как работающую институцию. Часто употребляемый ответ "больше" или "меньше" мало что здесь проясняет. Если встать на точку зрения, что степень демократизма определяется количеством участвующих в политике, то обнаружится, что самая полная демократия, которая когда-либо существовала, была в Китае во время так называемой "культурной революции". Но кто не знает, что эта культурная революция ничего общего с демократией не имеет?

В политической науке доминирует точка зрения, что истоки демократии, степень реализации ее основных идеалов лежат не столько в государственных структурах, сколько во взаимодействиях социальных групп и политических партий (что и ведет к образованию государственных институций), а также во взаимодействиях этих последних. Демократию следует рассматривать не застывшей, находящейся внутри чего-либо (государственных структур). Она - нечто динамичное среди групп и организаций. Иными словами, демократия уходит своими корнями в гражданское общество, им детерминирована. Если мы вырвем демократию из этой среды, она окажется либо недееспособной, либо вообще не сможет существовать.

Демократия динамична, но не революционна. Более того, когда были установлены либеральные демократии, доминирующей мыслью стала та, что во многом утрачены причины для революций. Основания для них сохранились только в жестких недемократических системах, которые не располагают встроенными механизмами, чтобы изменяться или отвечать требованиям, необходимым для перемен. Не оспаривается разве что единственное достоинство революционного разрушения, состоящее в том, что оно освобождает заблокированные созидательные силы и открывает возможности для перестройки. Да и это при условии, что еще до революционных перемен продуманы необходимые меры социальных преобразований.

Демократия, напротив, представляет собой гибкую систему, она - способ приспособ-ления к тому, что требует общество. Демократия для политики все равно, что рыночная система для экономики. Она тоже, своего (286) рода, самонастраивающаяся система. Как и в рыночной экономике, решающей в ней является конкурентная борьба. Демократии по определению присущи партийная борьба н политический рынок. Различия между экономическим и политическим рынком несомненно имеются, но они не перечеркивают главного сходства. Конкуренция между экономическими производителями подчинена контролю потребителя, последний может оценивать предлагаемые товары. В отличие от этого партийная борьба находится вне контроля политического потребителя, политический товар весьма своеобразен, он не всегда реально существует и не может быть достоверно оценен,Далее, экономическая конкуренция регулируется и контролируется, а экономическое мошенничество оценивается как криминал, рассматривается в суде и может завершиться тюрьмой. Политическая конкуренция регулируется слабо, политичес-кое мошенничество (безудержная демагогия, отказ от собственных предвыборных программ, невыполнение обещаний и т.п.) фактически безнаказанно. Противодействовать ему можно путем создания вокруг сомнительной политики вакуума доверия, а нелегитимная политика долго прожить не может. Формирование подобного вакуума - не простая проблема, но это уже другой вопрос.

Важный параметр демократии - жизнеспособность. Последняя присуща демократии, когда ее понимают граждане. Они должны знать (уметь объяснить), почему существуют те или иные институты власти, а это, увы, обнаруживается далеко не всегда. Когда говорят о демократическом обществе, то предполагают, что ключевая фигура демократической модели - избиратель - правильно сознает собственные интересы и оценивает альтернативных кандвдатов на основе того, кто из них будет наилучшим образом служить его интересам, а затем уже отдает свой зхшое за кандидата, которого он оценил наиболее высоко.

Такой пример дает "разделенная демократия" США. Отцы-основатели Конституции этого государства сознательно допустили известную двусмысленность Основного закона. Конституция возлагает на Конгресс всю полноту власти. Он действительно имеет широкие полномочия: принимает законы, распоряжается казной, контролирует бюджет, имеет право импичмента и т. д. (287)

В то же время Конституция наделяет большими полномочиями президента, в том числе накладывать вето на законопроекты (ст. 1, ч. 7) и др. В связи с этим здесь довольно часто возникают тупиковые ситуации, когда ни законодательная, ни исполнительная власть не в состоянии действовать по-своему. Говорят о неэффективной, громоздкой и медленной работе Конгресса, о недостаточной действенности исполнительной власти, употребляется даже выражение "арестованное правительство" и т. д. и т. п. Но творцы Конституции решили пожертвовать некоторой действенностью ради предотвращения злоупотребления властью. Существующий довольно сложный конституционный порядок рассчитан на то, чтобы не допустить к власти авантюристическое правительство, способное покушаться на личные свободы. Граждане все это понимают и считают такую власть правомерной. Такая "понимающая" модель личности в большей или меньшей мере отражает реалии США и других западных демократий, но не является универсальной. Типичными для политической жизни многих стран мира являются социальная иррациональность поведения избирателей, индивидуальный и групповой эгоизм, пренебрежение интересами других людей и народов, нежелание идти на компромиссы, национальная, религиозная, классовая непримиримость. Человек оказывается не всегда готов к демократии, ибо он "существо противоречивое, всегда рискованное и опасное, готовое к вырождению, поддающееся внешнему воздействию, натравливанию и лишь частично разумное" [Цит. по кн.: Пугачев В. П., Соловьев А. И. Введение в политологию.- М., 1995.- С. 179].

Итак, с одной стороны, демократия - не универсальная ценность, не лучшая форма правления для всех времен и народов. "Плохая", неэффективная демократия может быть хуже для общества и граждан, чем некоторые авторитарные и даже тоталитарные режимы

(история знает такие случаи). С другой стороны, при определенных предпосылках - высокий уровень экономического развития, рыночная экономика, высокая степень урбанизации, развитость массовых коммуникаций, относительно высокий уровень благосостояния, социальный плюрализм, наличие многочисленного влиятельного среднего класса, господствующая в обществе активистская политическая культура – демократия (288) имеет несомненное преимущество перед другими формами правления. Только она способна обуздывать власть и гарантировать защиту граждан от государственного произвола. Народам, которые готовы к индивидуальной свободе и ответственности, ограничению собственного эгоизма, уважению закона и прав человека, демократия действительно создает наилучшие возможности для общественного развития, реализации гуманистических ценностей - свободы, равноправия и справедливости. Демократия обладает наилучшими возможностями сохранения и развития социальной системы, адаптации ее к непрерывно изменяющейся среде.

Высокой приспосабливаемости демократической

системы служит ряд присущих ей принципов: плюрализм, соучастие, оппозиция, смена парламента, сочетание государственного управления с самоуправлением. Плюрализм, обеспечивая многообразие общественных явлений, богатство духовных и социальных альтернатив, расширяет диапазон политического выбора и вероятность нахождения оптимальных путей развития. Соучастие позволяет представить различные взгляды и позиции при выработке и принятии политических решений, осуществлять отбор наиболее приемлемых из них. Оппозиция дает возможность всесторонне анализировать проекты политических решений, выявлять их слабые стороны, находить альтернативы. Смена парламента, осуществляемая конкурентным способом, содействует своевременному исправлению ошибок и корректировке политического курса в соответствии с изменившейся обстановкой.

Государственное руководство в сочетании с местным самоуправлением позволяет наиболее оптимально сочетать высокопрофессиональное представительное управление в рамках макродемократии (единица ее измерения - национальное государство) с самоуп-равлением, осуществляемым в границах небольших социальных общностей. Степень этого управления (само-) обратно пропорциональна пространственной протяженности и временной длительности. Самоуправление всегда осуществляется с близкого расстояния, эффективно оно при небольшом числе участников. Интенсивность самоуправления нахо-дится в обратном отношении к его продолжительности. Парижская Коммуна, в наибольшей мере реализовавшая эти принципы, просуще(289)ствовала недолго вовсе не случайно. "Медовый месяц" не может длиться вечно, заметил по этому поводу Дж. Сартори.