1) Логико-лингвистическая подсистема т. Она включает алфавиты и слова-

==907

ТЕОРИЯ

ри, совокупность понятий (терминосистему), семейство языков данной Т. и логический аппарат. Указанные компоненты содержат правила синтаксиса (нормы построения правильных языковых выражений), правила вывода и интерпретации и др. средства семантики и прагматики. В явном виде они присутствуют только в полностью аксиоматизированных Т., для которых задана хотя бы одна интерпретация. Неправомерно отождествлять Т. с некоторым исчислением. Это недопустимо не только в естественных или социальных науках, но и в математике. Результаты, полученные К. Геделем, Л. Левенгеймом, Т. Сколемом и др., свидетельствуют о том, что математическую реальность невозможно однозначно включить в аксиоматические системы. Исследованием логико-лингвистической подсистемы Т. ограничился т. н. “стандартный подход”, вдохновлявшийся идеями логического позитивизма.

2) Модельно-репрезентативная подсистема Т. Модель — это способ представления предметной области в Т. Своеобразной клеточкой организации теоретических знаний, по мнению В. С. Степина, является двухслойная конструкция — теоретическая модель и формулируемый относительно нее теоретический закон. Исходный уровень данной подсистемы образован именами объектов из предметной области Т. Выделенным объектам сопоставляются в качестве представляющих их концептуальных структур такие имена (названия, символы), которые фиксируют только онтологические гипотезы о существовании или несуществовании этих объектов. На втором уровне содержатся средства отображения в Т. свойств и отношений изучаемых объектов. В основании развитой Т. можно выделить фундаментальную теоретическую модель (схему), которая построена из небольшого набора базисных абстрактных объектов, конструктивно независимых друг от друга и относительно которых формулируются фундаментальные законы Т. Иерархии абстрактных объектов соответствует иерархическая структура утверждений Т.

3) Операционно-оценочная подсистема Т. В ней представлены методы, процедуры, способы деятельности, которыми овладевает ученый после усвоения Т. Определение направления и целей деятельности требует применения самых разнообразных оценок (когнитивных, регулятивных, внешних и т. д.) (см. Бургин М. С., Кузнецов В. И. Аксиологические аспекты научных теорий. Киев, 1991).

4) Проблемно-эвристическая подсистема Т. Чтобы Т. успешно функционировала (т. е. описывала, объясняла, предсказывала и т. д.), требуется ставить проблемы, выдвигать гипотезы, решать задачи. Проблемы, задачи, вопросы, задания и эвристики образуют данную подсистему Т. Следует различать не алгоритмические и эвристические процедуры, а точные и эвристические процедуры (алгоритмы) решения задач. Эвристики сокращают перебор вариантов в процессе решения проблемы (подробнее см.: Бургин М. С., Кузнецов В. И. Введение в современную точную методологию науки. М., 1994).

Функции Т. “Теории — это сети, предназначенные улавливать то, что мы называем "миром", для осознания, объяснения и овладения им. Мы стремимся сделать ячейки сетей все более мелкими” (К. Поппер). Системная природа теоретического знания проявляется также в тех функциях, которые реализует Т. в процессе научного познания. Среди них выделяют следующие.

1) Информативная функция Т. Теоретические законы в концентрированной форме выражают информацию, полученную в ходе эмпирического исследования. Однако Т. не сводится ни к сумме фактов, ни к совокупности эмпирических законов, она содержит дополнительную, избыточную информацию, которая возникает благодаря творческой деятельности мышления и воображения теоретиков — очень часто “уравнения умнее их создателей”.

2) Систематизирующая функция Т. Одна из важнейших тенденций научного познания — это стремление к достижению такого единства знания, при кото

==908

ТЕОРИЯ

ром максимальное число фактов можно описать, исходя из минимального числа основных понятий и принципов данной Т. Возможность систематизации знания зависит от уровня развития соответствующей научной дисциплины, который обусловливается степенью ее теоретической зрелости. Как отмечает Г. И. Рузавин, последняя определяется тем, насколько глубоко Т. раскрывает сущность исследуемых явлений, внутренний механизм, который управляет лежащими в их основе процессами. Теоретическая систематизация, устанавливая связи между гипотезами и эмпирическими законами в рамках Т., способствует выявлению и уточнению границ их применимости. Благодаря этому ранее установленные законы обобщаются и модифицируются.

3) Объяснительная функция Т. Объяснение — это включение знаний об объекте, подлежащем объяснению, в более широкий контекст знания. С т. зр. логики, объяснение — это умозаключение, т. е. дедуктивный или недедуктивный метод суждения (фактуального, гипотетического или номологического) из принятых посылок. Эти посылки обозначают термином “эксплананс” (от лат. explanans — объясняющий), а сам вывод — термином “экспланандум” (от лат. explanandum — то, что подлежит объяснению). Всякое объяснение опирается на логический вывод, но не всякий вывод является объяснением. В зависимости от содержания и формы знания, заключающегося в экспланансе и экспланандуме, выделяют гипотетические, номологические и теоретические объяснения. В последнем в качестве эксплананса выступает Т. или ее концептуальное ядро (принцип) — большая посылка, вспомогательные гипотезы и данные — меньшая посылка, а в качестве экспланандума — указанные суждения. Теоретические объяснения делят на феноменологические и нефеноменологические. “Цель теоретика состоит в нахождении объяснительных теорий (по возможности истинных объяснительных теорий), т. е. теорий, описывающих определенные структурные свойства мира и позволяю

щих нам — с помощью начальных условий — дедуцировать следствия, которые должны быть объяснены” (Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983, с. 85). Объяснению объекта, как правило, предшествует его систематическое описание на одном из языков Т. В современной методологии науки используются различные модели объяснения: индуктивно-вероятностная (К. Гемпель, Дж. Кейнс, Р. Карнап и др.), дедуктивнономологическая, операциональная (П. Бриджмен) и др.

4) Прогностическая функция Т. — это предсказание на основе законов Т. неизвестных ранее фактов, событий, явлений. Прогностическую функцию может выполнять любое знание (обыденное, художественное и т. д.), в научном познании ее выполняют и эмпирические законы, и гипотезы, и философские концепции, однако предсказания этого рода уступают, как правило, теоретическим по степени точности, полноты, однозначности. С т. зр. логики, формальная структура некоторых типов научного предвидения совпадает со структурой объяснения: весьма часто предсказание имеет форму дедуктивного умозаключения, посылками которого выступают законы Т. и вспомогательные гипотезы, а выводом — фактуальное или номологическое суждение. Иногда единственную цель Т. видят в том, чтобы она служила инструментом для предсказания. Этот взгляд выражен в афоризме О. Конта: “Знать, чтобы предвидеть”. Для философии позитивизма характерно противопоставление предсказания объяснению. Эта установка в XX в. была подвергнута критике представителями постпозитивизма (К. Поппером), “научного реализма” (М. Бунге), диалектического материализма (Л. Б. Баженовым, Г. И. Рузавиным и др.), равно как и противоположная тенденция к отождествлению объяснения и предсказания, выраженная в работах К. Гемпеля и П. Оппенгейма. В литературе выделяют следующие виды предсказаний: индуктивные, номологические и теоретические. Последние делят на предсказания, осуществляемые с помощью динамических и

==909

ТЕОРИЯ

статистических Т. В XX в. сформировалась прогностика — научная дисциплина о закономерностях разработки прогнозов (см.: Рабочая книга по прогнозированию. М., 1982). Одна из актуальных философских проблем прогностики — это проблема истинности прогноза (о прогностической функции философской Т. см.: Степин В. С., Кузнецова Л. Ф. Научная картина мира в культуре техногенной цивилизации. М., 1994).

Динамика Т. В методологических исследованиях до середины XX в. преобладал “стандартный подход”, согласно которому в качестве исходной единицы анализа (клеточки) выбиралась Т. и ее взаимоотношения с опытом. Позднее выяснилось, что процессы функционирования, развития и трансформации Т. не могут быть адекватно описаны, если отвлечься от их взаимодействия. Выяснилось также, что эмпирическое исследование сложным образом переплетено с развитием Т., и невозможно представить проверку Т. фактами, не учитывая предшествующего влияния Т. на формирование фактов науки. Поэтому проблема взаимодействия Т. с опытом есть проблема взаимоотношений с эмпирией системы Т., образующих научную дисциплину, которая должна выступать в качестве единицы методологического анализа.

Эмпирический  и  теоретический уровни познания отличаются по предметам, средствам и методам исследования. Однако самостоятельное рассмотрение каждого из них возможно только в абстракции. В реальном исследовании эти два уровня всегда взаимодействуют. Как отмечает В. С. Степин, целесообразно выделить 3 основные ситуации, характеризующие динамику научного знания: 1) взаимодействие картины мира и опытных фактов; 2) формирование первичных теоретических схем и законов; 3) становление развитой Т. (в классическом и современном вариантах).

Первая ситуация может реализовываться в двух вариантах: а) на этапе становления новой научной дисциплины; б) в теоретически развитых дисциплинах при обнаружении принципиально новых

явлений, не вписывающихся в уже имеющиеся Т. На этапе зарождения научной дисциплины картина мира целенаправляет процесс эмпирического исследования и систематизацию новых фактов, при этом она всегда испытывает их обратное воздействие. Пройдя длительный этап развития, картина мира очищается от натурфилософских наслоений и превращается в специальную картину реальности, абстрактные объекты которой вводятся по признакам, имеющим опытное обоснование. Впервые подобным путем формировалась механическая картина мира (XVII — XIX вв.). После ее возникновения, построение каждой новой картины мира (электродинамической, квантово-релятивистской и т. д.) происходило путем переноса конструктов из предшествующей картины мира, используемых в последующем теоретическом синтезе.

Вторая ситуация связана с формированием частных теоретических схем и законов. На ранних стадиях развития Т. конструкты теоретических моделей создаются путем непосредственной схематизации опыта. Но затем они используются как средства для построения новых моделей, и этот способ начинает доминировать в развитии науки. Большинство теоретических схем конструируются не путем схематизации опыта, а методом трансляции абстрактных объектов, заимствованных из ранее сложившихся областей знания и погруженных в новый эмпирический материал. В этом процессе построения гипотетических моделей картина мира выполняет функцию исследовательской программы, обеспечивающей постановку теоретических задач и выбор средств их решения. Позднее начинается стадия обоснования построенной модели. В развертывании Т. первичные (частные) схемы играют важную роль. Вывод из фундаментальных уравнений Т. их следствий (частных законов) осуществляется не только путем формальных математических и логических операций над высказываниями, но прежде всего путем содержательных операций — мысленных экспериментов (таких, как

==910

ТЕОРИЯ

“лифт Эйнштейна”, например) с абстрактными объектами теоретических схем, позволяющих редуцировать фундаментальную схему к частным. Конструктивное обоснование гипотезы приводит к постепенной перестройке первоначальных вариантов теоретической схемы до тех пор, пока она не будет адаптирована к соответствующему эмпирическому материалу. Перестроенная и обоснованная опытом теоретическая схема затем вновь сопоставляется с картиной мира, что приводит к уточнению и развитию последней.

Третья ситуация реализуется, в частности, в современной физике. Построение современных физических Т. часто осуществляется методом математической гипотезы: построение Т. начинается с формирования ее математического аппарата, а адекватная теоретическая схема, обеспечивающая его интерпретацию, создается уже после построения этого аппарата. Математическая гипотеза чаще всего, подчеркивает В. С. Степин, неявно формирует неадекватную интерпретацию создаваемого аппарата, а это значительно усложняет процедуру эмпирической проверки выдвинутой гипотезы. Опытом проверяются не уравнения сами по себе, а система: уравнения плюс интерпретация. И если последняя неадекватна, то опыт может выбраковывать вместе с интерпретацией весьма продуктивные математические структуры, соответствующие природе исследуемых объектов.

Интертеоретические отношения. Пока еще не создана какая-либо общая Т. отношений между Т. “Строго говоря, мы можем плодотворно обсуждать отношения между теориями только тогда, когда они аксиоматизированы. Однако вне математики это условие никогда не соблюдается. Отсюда вытекает тщетность многих дискуссий относительно сводимости “в принципе” теории Т1 к теории Т2. Такие вопросы могут быть решены не дискуссиями подобного рода, а лишь реальным осуществлением редукции” (Дж. X. Вуджер, 1952). В советской философской литературе один тип отношений изучал

ся И. В. Кузнецовым (1948). В 1960 70-е гг. данные отношения исследовались в работах Л. Тиссы, М. Штрауса и М. Бунге. Канадский философ М. Бунге выделил следующие типы отношений между Т.; асимптотические, формальные, семантические и прагматические (см.: Бунге М. Философия физики. М., 1975).

Соперничество Т. Реальный процесс перехода от старой Т. к новой имеет творческий, открытый характер. Новая Т. вступает в отношение спора, открытого соперничества со своей предшественницей и может как выиграть его, так и проиграть, либо разрешить спор разделением “уровней” и “срезов” исследуемого объекта. Поэтому, как отмечает В. А. Окладной (1991), в философско-методологическом исследовании процесса формирования новых научных Т. нельзя априори исходить из тезиса “после этого — лучше этого”. Новая Т. может быть и хуже старой. “Консерватизм” в науке (отвергаемый К. Поппером, И. Лакатосом и др. джастификационистами) есть такая же норма, как и конструктивно-критическая активность по выдвижению теоретических альтернатив. Возникает проблема выбора Т. Однако в новейшей литературе сформулированы гносеологические, методологические и исторические аргументы против идеи разрешения столкновения новой и старой Т. посредством выбора как такового. Говоря о выборе учеными той или иной Т., следует отмечать и обратное: Т. тоже выбирают ученых, определяют их судьбу, успех либо неудачу их деятельности. “В науке не существует ни беспристрастных ученых, ни теорий, раболепствующих перед фактами” (М. Полани). Спор имеет научный характер, если он регулируется специфическим для науки ценностно-нормативным комплексом, который определяет цели и регулятивы теоретического спора и тем самым удерживает его в определенных рамках, отделяя допустимое и недопустимое в борьбе. Это обстоятельство фальсифицирует “методологический анархизм” (“все дозволено” в теоретической борьбе) П. Фейерабенда.

В. П. Прыткое

==911

ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА

ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА - одно из основных направлений в макросоциологии, которое ставит в центр анализа социальных процессов конфликт как явление, присущее природе человеческого общества. В 50 — 60-е гг. XX в. развивается в качестве противовеса структурному функционализму, делавшему упор на стабильности и равновесии социальной системы. Сторонники Т. к. подчеркивают объективную ценность конфликта, не допускающего закостенения социальной системы и стимулирующего ее развитие.

Конфликт (от лат. conflictus — столкновение) — а) в философии — категория, отражающая стадию (фазу и форму) развития категории “противоречие”, когда существующие в противоречии противоположности превращаются в крайние противоположности (полярность, антагонизм), достигая момента взаимоотрицания друг друга и снятия противоречия; б) в общественных науках (история, политология, социология, психология) — процесс развития и разрешения противоречивости целей, отношений и действий людей, детерминируемый объективными и субъективными причинами и протекающий в двух диалектически взаимосвязанных формах — противоречивых психологических состояний (1) и открытых противоречивых действий сторон на индивидуальном и групповом уровнях (2).

Социальная теория проявляла интерес к конфликту в обществе в XIX и начале XX в. В широком плане к данной проблеме обращались в своем творчестве Г. В. Гегель, К. Маркс, Г. Спенсер, М. Вебер, Г. Зиммель, Ф. Теннис и др.

Г. Спенсер, рассматривая социальный конфликт с позиций социал-дарвинизма, считал его неизбежным явлением в истории человеческого общества и стимулом социального развития. М. Вебер проблему конфликта включает во все три главные направления своего творчества: социологию политики, социологию религии и социологию экономической жизни. Его исходная позиция в рассмотрении конфликта состоит в том, что общество является совокупностью позитив-

но и негативно привилегированных статусных групп, идеи и интересы которых в какой-то части расходятся, а в какой-то совпадают. Их противостояние в плане интересов, ценностей, осуществления власти — источник конфликтов.

К. Маркс в свое время предложил дихотомическую модель социального конфликта, согласно которой все общество делится на два основных класса. представляющих интересы труда и капитала. В основе классового конфликта лежит глубокое противоречие между новыми производительными силами и сдерживающими их дальнейшее развитие старыми производственными отношениями. В конечном счете конфликт ведет к трансформации общества. Подчеркивая значение конфликта, Г. Зиммель не принимал ни дихотомическую модель, ни ту концепцию, согласно которой его конечным результатом является разрушение существующего социального устройства. Он полагал, что конфликт имеет позитивные в отношении социальной стабильности функции и способствует поддержанию существующих групп и общностей. Г. Зиммель, называя социальный конфликт “спором”, считал его психологически обусловленным явлением и одной из форм социализации.

С оригинальными концепциями конфликтов выступили американский социолог Р. Коллинз и английский социолог Р. Рекс. Если Коллинз исследует конфликты в основном с позиций микросоциологии (символического интеракционизма), то Рекс строит свою концепцию на базе системного анализа. Создав модель “конфликтного общества”, он придает важное значение экономическим факторам — “средствам к жизни” — в формировании противоречий и конфликтов. Социальная система, по Рексу, направляется корпоративными, объединенными собственными интересами, группами.

Один из основателей Чикагской школы, Р. Парк, включил социальный конфликт в число четырех основных видов социального взаимодействия наряду с соревнованием, приспособлением и ассимиляцией. С его т. зр., соревнование,

==912

ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА

являющееся социальной формой борьбы за существование, будучи осознанным, превращается в социальный конфликт, который благодаря ассимиляции призван привести к прочным взаимным контактам и сотрудничеству и способствовать лучшему приспособлению. Т. о., предпочтение во взаимоотношениях между людьми он отдает не социальному конфликту, а социальному спокойствию.

В середине XX в. заметно пренебрежение проблемами конфликта со стороны функционалистов, которые стремились обосновать унитарную концепцию общества и культуры, подчеркивающую социальную интеграцию и гармонизирующее действие общих ценностей. Если функционалисты и обращали внимание на конфликт, то при этом они рассматривали его как патологическое, а не нормальное состояние в целом здорового социального организма.

В концепции конфликта как “социальной болезни” Т. Парсонс первым в полный голос сказал о конфликте как патологии, определил следующие основы стабильности: удовлетворение потребностей, социальный контроль, совпадение социальных мотиваций с общественными установками. Э. Мэйо выдвинул идею “мира в промышленности”, охарактеризовав конфликт как “опасную социальную болезнь”, выступающую антитезой сотрудничеству и равновесию.

Сторонники этой концепции — среди них прежде всего X. Бродаль (Швеция) и немецкий социолог Ф. Гласл) — представляют конфликт как болезнь, вызываемую “микробами лжи и зла”. При этом они исходят из того, что в историческом процессе проявляют себя две противоположные тенденции. Первая — эмансипация, стремление высвободиться, вторая — возрастающая взаимная зависимость, содержащая в себе тенденцию к коллективизму. Болезнь имеет широкий спектр, захватывая индивида, социальные организмы, группы, организации, сообщества, нации, целые народы. В самой болезни уже есть вся информация, необходимая для выздоровления, есть там и сила, чтобы эту болезнь пре

одолеть. Поражая разных людей и разные социальные группы, это заболевание, как и всякое другое, имеет свои характерные черты и протекает всюду примерно одинаково. X. Бродаль и Ф. Гласл выделяют три основные фазы конфликта. 1. От надежды к страху. 2. От страха к потере облика. 3. Потеря воли — путь к насилию. В любом конфликте наблюдается борьба тенденций эгоизма и “коллективизма”. Найти равновесие между ними — значит найти путь к разрешению конфликта и вырасти в своей человеческой сущности.

В  противовес доминировавшему функционализму некоторые социологи в 1950 — 1960 гг., обращаясь к творчеству К. Маркса и Г. Зиммеля, пытались возродить теорию, которую они называли “теорией конфликта”. Л. Козер развивал концепцию Зиммеля, пытаясь показать, что конфликт имеет определенную функцию в сложных плюралистических обществах. Не случайно Р. Мертон рассматривал Т. к. в качестве одной из “теорий среднего уровня”, т. е. вспомогательной по отношению к структурно-функциональной теории, как теории макросоциологической. Козер утверждал, что т. н. “перекрестные конфликты”, когда союзники в одном вопросе являются противниками в другом, предотвращают возникновение более опасных конфликтов по одной оси, разделяющих общество по дихотомическому принципу Для сложных обществ характерно сочетание множества интересов и конфликтов, представляющих собой некий уравновешивающий механизм и предотвращающих нестабильность. Конфликты, по образному выражению Козера, — это страхующий клапан системы, позволяющий через последующие реформы и интегративные усилия на новом уровне приводить социальный организм в соответствие с изменившимися условиями. Ценность конфликтов состоит в том, что они предотвращают окостенение социальной системы, открывают дорогу инновациям.

На крайнем фланге здесь находится Р. Маркузе, который абсолютизирует роль конфликта, но, не находя в совре-

==913

ТЕОРИЯ КОНФЛИКТА

менном западном обществе социальных групп, которые готовы были бы изменить коренным образом систему, уповает на “аутсайдеров”, т. е. на силы, стоящие как бы вне официального общества.

Р. Дарендорф, называя свою общесоциологическую концепцию “теорией конфликта”, противопоставляет ее как марксистской теории классов, так и концепциям социального согласия. В отличие от Маркса он утверждает, что основной конфликт в рамках всех социальных институтов касается распределения скорее власти и авторитета, а не капитала, и что именно отношения господства и подчинения приводят к возникновению антагонистических интересов. Подавление социального конфликта, по Дарендорфу, ведет к его обострению, а “рациональная регуляция” — “к контролируемой эволюции”. Хотя причины конфликтов неустранимы, “либеральное” общество может улаживать их на уровне конкуренции между индивидами, группами, классами.

В последние два десятилетия Т. к. получила развитие в работах Д. Белла, К. Боулдинга (США), М. Крозье, А. Турена (Франция), Ю. Гальтунга (Норвегия). В России: А. Здравомыслова, Ю. Запрудского, В. Шаленко, А. Зайцева.

А. Турен объясняет социальный конфликт психологическими причинами. По К. Боулдингу, М. Крозье, социальный конфликт заключается в противоборстве групп, преследующих несовместимые цели. Д. Белл считает, что классовая борьба, как наиболее острая форма социального конфликта, ведется из-за перераспределения доходов.

“Концепция позитивно-функционального конфликта” (Г. Зиммель, Л. Козер, Р. Дарендорф, К. Боулдинг, Ю. Гальтунг и др.) является собственно социологической. В ней конфликт рассматривается как проблема общения и взаимодействия. Но устойчивость общества зависит от количества существующих в нем конфликтных отношений и типов связей между ними. Чем больше разных конфликтов пересекаются, тем сложнее групповая дифференциация общества, тем труднее

разделить всех людей на два противоборствующих лагеря, не имеющих никаких общих ценностей и норм. Значит, чем больше независимых друг от друга конфликтов, тем лучше для единства общества. Разрешение конфликтов мыслится как “манипулирование” поведением без радикального изменения общественного строя. В этом, главным образом, отличие марксистской конфликтологии (теория классовой борьбы и социальной революции) от принципа “скэрсити” (т. е. ограниченности благ, дефицита), характерного для западных трактовок причин конфликта.

М. Вебер, Э. Дюркгейм, П. Сорокин, Н. Кондратьев, И. Пригожий, Н. Моисеев и др. рассматривают конфликт как экстремальную ситуацию. Экстремальность возникает при угрозе самому существованию социальной системы в рамках данного качества и объясняется действием экстремальных факторов. Экстремальная ситуация связана с возникновением “бифуркационного состояния” (лат. bifurcus — раздвоенность), т. е. состояния динамического хаоса и появления возможностей для инновационного развития системы. Социологи усматривают два варианта выхода из экстремальной ситуации. Первый — катастрофа, связанная с распадом ядра системы и разрушением подсистем. Вторая — адаптация (компромисс, консенсус), объектом которой являются групповые противоречия и интересы.

Анализ теоретических работ ведущих социологов позволяет утверждать, что представители социологии конфликта обращались к вопросам консенсуса и стабильности, равно как и теоретики “консенсуального” направления не игнорировали проблематики, связанной с социальной напряженностью, конфликтами, причинами социальных взрывов и возмущений. Сама по себе дихотомия “конфликт — консенсус” (или “напряженность — стабильность”) сохраняется как важнейшая проблема всех более или менее значительных теоретических построений социологии XIX — XX вв.

Большая часть проблематики кон

==914

ТЕОСОФИЯ и АНТРОПОСОФИЯ

фликта разрабатывается на макроуровне в контексте крупномасштабных теоретических построений, связанных с задачами объяснения социокультурных изменений в современном обществе.

Современная конфликтология — область междисциплинарного исследования социального конфликта. Объектом конфликтологии являются конфликты между социальными субъектами: индивидами, группами, государствами. Преобладают исследования конфликта, возникающего между субъектами одного масштаба — межличностные, межгрупповые и т. п. В зависимости от теоретической ориентации исследователя конфликт изучается как проявление социальной диалектики (философия), как фактор развития социальной системы (социология), как отражение в психике и сознании людей социальных противоречий и разногласий (социальная психология), как объект математического моделирования поведения человека (теория игр, математическая психология).

Потребность в знаниях о природе социального конфликта обусловлена его значением в сферах общественной жизни: организации, социальной структуры, международных отношений. Эмпирические исследования выявили роль субъективности отражения конфликта, его элементов (представлений, образов оппонентов, их целей, ценностей и т. п.) в процессе возникновения, развития и разрешения. Этим объясняется ведущее положение в современной конфликтологии социально-психологических концепций и подходов.

Многоаспектность конфликта как узлового социального явления предполагает применение при его исследовании методов различных наук (от социологических опросов, психологических тестов до математического моделирования). В 90-е гг. основной задачей конфликтологии является теоретическое осмысление и обобщение разнородных эмпирических данных, полученных за прошедшие 50 лет с целью построения конфликтологии как эффективной практически и надежной прогностически научной дисциплины.

(Лит.: Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б. С. Социологический словарь. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997; Бродаль X. Девять ступеней вниз или ссоры — конфликты — войны. Знание — сила, 1991, № 11; Зборовский Г. Е., Орлов Г. П.. Социология. Учебник для студентов гуманитарных вузов. М.: Интерпракс, 1995; Здравомыслов А. Г. Социология конфликта: Россия на путях преодоления кризиса (учебное пособие). М.: АО “Аспект Пресс”, 1994; Руткевич М. Н. Макросоциология: Методологические очерки. М., 1995; Современная западная социология: Словарь. М.: Политиздат, 1990; Учебный социологический словарь. М.: “Анкил”, 1997; Энциклопедический социологический словарь. М.: ИСПИ РАН, 1995.

О. А. Якимова