3.1. Содержание политической жизни и уровни ее познания

Знание о политике – этом сложном комплексе общественных отношений, зависимостей различных явлений и факторов – в восприятии людей нередко дробится на фрагментарное знание, сводится к непрофессиональным суждениям и выводам и публицистическим упрощениям. Многообразие политических явлений создает трудности в понимании сущности политики (мира политического). В глобальном обществе в сложном переплетении взаимодействуют местные, региональные, национальные, международные сообщества, их властные структуры и отдельные личности. В открытых обществах локальные жизненные проблемы нередко приобретают политическое, общенациональное и даже глобальное звучание¹. Нарастание взаимозависимости разных уровней общественной жизни усиливает тенденцию неопределенности в ее функционировании и развитии. Во многом это объясняется неизбежностью взаимодействия мира политического с экзистенциальностью «повседневной жизни». Не случайно в повседневный язык и научные труды вошло и прочно утвердилось понятие «политическая жизнь», которое частично совпадает, но и отличается по содержанию и объему от понятий «политика» и «политическое».

Соотношение понятий «политика», «политическое» и «политическая жизнь», наличие общего, особенного и специфического в данных понятиях является отражением социальной действительности. В реальной жизни всегда можно выявить некую область существования общества, которой присущи как иррациональные свойства жизни, так и результаты воздействия, с одной стороны, политики, а, с другой стороны, институциональных и инфраструктурных характеристик политического. Многозначность и многомерность содержания понятия «политическая жизнь» усиливается также тем, что человек познает мир политического на разных уровнях восприятия и обобщения – как обыватель, ученый или практик. Ведь обычный человек, политолог и политик воспринимают мир политического по-разному (соответственно различают обыденный, научный и профессиональный уровни политического сознания).

Понятия политики, политического и политической жизни имеют исторический (генетический), субстанциональный («жизненный») и гносеологический (познавательный) аспекты. Исторический аспект своим происхождением связан с усложнением повседневной жизни человека, возникновеним вначале административных, а после этого политических институтов. Гносеологический и субстанциональный аспекты политики взаимодействуют в реальной жизни, взаимопроникая как сознание и бытие.

Если характеризовать субстанциональный (жизненный) аспект мира политического, уровень его восприятия обывателем, следует отметить, что политика входит в его сознание и повседневную жизнь через самые различные каналы. Это – социальные проекты, новостные программы ТВ, газеты и журналы, взаимодействие с чиновниками, участие в выборах и т.д. Соприкасаясь с обыденным сознанием людей, политика отражается в нем фрагментарно, как некий «смешанный» сегмент, образованный от проникновения политического в повседневность и взаимодействия повседневного и политического. Но и жизнь общества активно влияет на политику, причем восприятие людьми политики (их ментальность и идентичность) играет не последнюю роль. Именно в этой повседневной жизни людей часто вскрываются истоки политических событий.

Взаимодействие повседневного и политического ярко проявляется в таком феномене как народный суверенитет. В соответствии с установившейся демократической традицией народ считается носителем суверенитета и источником власти¹. Понятие народовластия, сформировавшееся еще в античных полисах, отражает определенные идеалы политического участия граждан, их активности в политической жизни. Народный суверенитет проявляется как в кризисных, так и в обычных ситуациях. В дни политических кризисов народ напоминает лидерам государства об определенных пределах терпения, о его праве на борьбу против угнетения, о чем писал еще Фома Аквинский. Когда такое притеснение переходит определенные границы, политическая жизнь преодолевает рамки повседневности и выплескивается в «большую» политику, в состояние политического кризиса, конфликта, бунта, революции. Это показали Великая Французская буржуазная революция, Февральская и Октябрьская революции 1917 года в России. Политические кризисы в современной России имели место в августе 1991 года и в сентябре-октябре 1993 года.

В обычной жизни (стабильных условиях) проявление народного суверенитета более многообразно, хотя и не такое яркое. Но именно в повседневной жизни (без кризисов, революций) порождается основа «высокой» конституционной политики. Состояние активного политического участия народа, отражающее пересечение его жизни и мира политического, передается с помощью таких понятий, как «естественное право», «конституционная политика», «конституционная экономика»¹ и др. Такое состояние дает возможность гражданам ограничивать вмешательство со стороны государства в повседневную жизнь, частные и корпоративные дела. Конституционные акты государства, улавливая такие состояния, устанавливают не только допустимый предел государственного управления и регулирования, ограничений прав и свобод человека, но и нормативные основы гражданской активности и ответственности, что способствует созданию институтов и инфраструктуры гражданского общества.

Несмотря на это, интересы народа нередко становятся разменной монетой в борьбе политических элит. Понятие «политическая жизнь» приобретает особый смысл для анализа таких ситуаций, причем, если видеть в них переплетение гносеологического и субстанционального срезов. Народ, мобилизуемый элитой, выходит на улицу, предъявляя свои требования власти. Но, как правило, результатами политической победы пользуются отдельные партии², группы, лидеры, которые о требованиях народа подчас забывают. Элита использует особенности уровня обыденного сознания. В массовых выступлениях, где не требуется глубокое размышление (рефлексия) о смысле политического, присутствует момент иррациональности.(ей верят, доверяют.) Хотя среди обывателей уровень представлений о политике может значительно различаться, в периоды народных волнений доминируют политические представления какого-либо одного лидера, партии.

В обычные (стабильные) периоды восприятие политики сводится, как правило, к двум представлениям: 1) политическое – это то, что, так или иначе, входит в повседневную жизнь, существует независимо от желания человека как часть его жизни, наряду с бытом, работой, досугом; 2) политическое – нечто иррациональное («игры», «интриги власти»), противостоящее повседневной (рациональной) жизни, даже враждебное ей («политика, далекая от народа», «сговоры в верхах за спиной народа»). Как заметил афинский политический деятель Перикл: «Лишь немногие могут творить политику, но судить о ней могут все».

Действительно, на обыденном уровне люди часто говорят о политике, но, не имея возможности заглянуть в глубину политических отношений, в основном видят только внешнюю, поверхностную сторону политических событий. Причем, подчас не самую гуманную и привлекательную. Кроме того, их обычно интересует лишь одно из многочисленных проявлений политики, затрагивающее их частный или коллективный (корпоративный) интерес. Но, вместе с тем, все это поддерживает неослабевающий интерес многих людей к политике (особенно если она связана со скандалами, разоблачениями, весьма распространенными в последние годы «грязными» технологиями). Откликаясь на весьма распространенное мнение о политике как о «деле грязном», известный политолог Э.Я. Баталов отметил: политика – это «слишком человеческое» дело, высвечивающее и воплощающее со всей полнотой и отчетливостью присущие человеку черты, «свет» и «тень», «добро» и «зло»(откуда???). Это проявление «человеческого» – один из «мостиков», который не только связывает человека и политическое, жизнь общества и политика, но и помогает последнему понять интересы народа и использовать человеческие слабости.

Экзистенциональность, «человечность» политической жизни не только позволяет представить и понять обыденный уровень проявления политического, его своеобразие и отличие, но значительно обогащает его содержание на уровне научного и профессионального знания. Обыденный уровень познания политической жизни показывает его объективное содержание, позволяя сравнивать с тем, что написано в ученых трактатах, закреплено в нормах законов и провозглашено в политических программах.

Гносеологический уровень рассмотрения политики, политического и политической жизни (знание ученого) является гораздо более сложным, многослойным и комплексным, чем это представляется в обыденном сознании. Политологи выявляют сущность политической жизни, анализируют разные стороны политического: повседневные представления человека о политике (политическую культуру), ресурсы народного терпения, адекватность учета требований жизни в событийном плане (политических решениях, политических акциях, переговорах и др.), отражение политического в теоретических категориях, функции политической жизни и многое др.

Ученый-политолог смотрит на политическую жизнь также с точки зрения онтологии (политического бытия): как на мир многообразный¹, в котором отражается и богатство повседневной жизни, и властные отношения, и своеобразная «поэтика» политического, его динамика и метаморфозы. Для исследователя необходим, вместе с тем, подход к анализу политической жизни с точки зрения гносеологии и методологии. Он должен определять свое отношение к ней рефлексивно, т.е. постоянно контролируя свой мыслительный процесс (процесс познания), применяя гносеологические средства – понятия (категории), прежде всего понятия «политика», «политическое» и «политическая жизнь».

Таким образом, политическая жизнь как объемное, разнообразное и противоречивое явление высвечивает новые грани мира политического. Ее осознание на обыденном уровне открывает одну из наиболее интересных сторон бытия человека, позволяя находить новые «ключи» к пониманию политики и политического.