1. Проблемы человеческого измерения политики

Проблема человеческого измерения политики показывает, какую роль играет в современной политике отдельная личность и, прежде всего, “рядовая”, “массовая” личность, к числу которых относит себя подавляющая часть населения. Иногда эта проблема формулируется как “человеческий фактор” в общественной жизни. На заре перестройки, это понятие было широко распространено в политическом лексиконе и по существу приобрело значение идейно-политической программы. В то время по указанию сверху была развернута широкая кампания по активизации народных масс, в которой виделось чуть ли не решающее условие преодоления консерватизма и застоя во всех сферах общественной жизни, и, конечно, очередное средство повышения производительности труда и жизненного уровня населения.

Сейчас становится все яснее, что одной из важнейших причин кризиса социализма оказалась его несостоятельность решить проблему человека, отрицание им индивидуальности, поскольку последняя, якобы, была обусловлена частной собственностью. Между тем, существовали и другие взгляды. Так, известный английский писатель О.Уайльд в своей работе “Душа человека при социализме” писал об индивидуализме как [c.548]гуманистической ценности целиком совместимой с социализмом. “Индивидуализм это то, к чему придем через социализм... В сущности индивидуализм вовсе не навязывается человеку извне. Он естественным и необходимым образом вытекает из самой человеческой сущности... Новый индивидуализм, на службе которого состоит, сознает он это, или нет, социализм, явится идеальной гармонией”(1).

Понятие “человеческий фактор” подвергалось критике и со стороны чистых философов еще в одном аспекте: якобы оно превращает человеческую личность в чью-то цель, в условие, тогда как человек должен рассматриваться как самоценность и самоцель. Иными словами, в человеке нельзя видеть фактор. Однако с этим трудно согласиться. Фактор все же применительно к человеческой личности воспринимается скорее как действующий субъект, нежели как условие. Другое дело, когда мы говорим, например, о факторе времени, факторе риска, духовном факторе и т.п. Такое понимание фактора вряд ли стоит отождествлять с “человеческим фактором”. Иногда “человеческий фактор” отождествлялся с психологией, менталитетом, особенностями человека. Вспоминается публиковавшейся у нас роман известного английского писателя Г.Грина о советском разведчике. Роман так и называется “Человеческий фактор”.

К настоящему времени проблема человеческого фактора и само это понятие оказались вытесненными из общественно-политических и социально-гуманитарных наук.

Однако огульная критика социализма и коммунистической идеологии отнюдь не привела к возрастанию ценности и значения отдельной личности. Незаслуженно забытая проблема “человеческого фактора” имела своим следствием сохранение человека в качестве объекта манипулирования со стороны властных структур. В новой идеологии господствующего элитарного меньшинства для гуманизма и в массово-коллективистском и личностно-индивидуалистическом смысле места не оказалось. Правящую элиту и “новых русских” гуманизм не только не интересует, но и мешает их стратегическим установкам на ускоренную капитализацию общества. Рядовой человек по сути дела вытесняется из политической жизни, а его политические функции не выходят за рамки участия в выборах. Все это не может не создавать[c.549]социальной напряженности, в обществе. Проблема человеческого фактора в политике – это проблемы человека как субъекта общественных отношений, это проблема его социальных и политических прав и их гарантий.

Сейчас идет процесс перехода от коллективизации к индивидуализации личности. В целом он носит положительный характер.

Есть еще одно основание обратиться к проблеме человеческого фактора в политике. В декабре 1995 г. на Ученом Совете Московского университета с докладом на тему “Человеческий фактор и безопасность” выступал вице-президент РАН К.Фролов. На большом фактическом материале крупнейший русский ученый показал человеческие причины многих аварий и катастроф, принесших нашей стране огромные человеческие жертвы и убытки. При этом К.Фролов подчеркнул, что данная проблема касается не только знания и опыта, но и ряда других человеческих качеств, которые неадекватны многим современным техническим достижениям и технологическим процессам. Сложный мир современной техники ставит человека в условия, которые не были предусмотрены его естественной природой.

В этой связи представляется обоснованной постановка вопроса о роли человеческих качеств в процессе его взаимоотношений не только с технической, но и с социально-политической и информационной средой.

Роль личности в политике – основная проблематика политологии – обычно рассматривается исходя из общества как политической системы, состоящей из определенного множества индивидов как объекта, которым управляет государство. Но при таком подходе многие важные для политической науки вопросы остаются невыясненными, что имеет важное значение не только для теории, но и для политической практики. Возможен и другой подход: анализ политической проблематики, взяв за исходное личность, – с ее политических позиций. Однако здесь сразу же встает вопрос, о какой личности идет речь? Разные люди выполняют различные политические функции и роли. Одно дело политические лидеры или люди облеченные властью, другое – рядовые индивиды, из которых состоит общество.

Общностный и личностный аспекты определяют различную методологию политического анализ и при их [c.550]последовательной реализации могут привести к различным политическим выводам. Кто является актерами мира политики?, – спрашивает французский политолог Дэнкен и предлагает разные ответы: “Можно сказать, что действуют только индивиды. Можно сказать, что в мире политики в качестве субъектов выступают такие большие группы, как классы и нации. Наконец, можно согласиться с промежуточной точкой зрения, т.е. признать в качестве субъектов группы, составленные на базе процесса институционализации: они существуют независимо от индивидов, являющихся их конкретной опорой”(2). Дэнкен считает только первый ответ правильным. Вопрос о субъектах политики имеет самостоятельное значение и должен рассматриваться особо.

Политическая роль личности или роль личности в политике в общем плане рассматривалась во многих политических учениях и, как правило, под углом зрения определенных политических интересов, которые эти учения отражали. При этом менее всего оказался разработанным вопрос о роли в политике “рядовой” или “массовой” личности. Лишь во второй половине ХХ века под влиянием крушения тоталитарных режимов и дальнейшей демократизации общественной жизни, это направление в политических учениях стало постепенно занимать подобающее ей место. Общество стало рассматриваться уже не как обезличенный коллектив, которым руководит герои и вожди, а как совокупность индивидуальностей, личностей.

Разработка вопросов, связанных с политической ролью личности в нашем современном переходном обществе представляется не только очень важной для становления политологии как науки и учебной дисциплины, но и для современной политической практики. Выяснение всех сторон взаимоотношений политики, власти и человека помогут учащейся молодежи правильно ориентироваться в сложных вопросах политической жизни. Оно будет предохранять нашу политическую систему от возвращения в прошлое, когда человек рассматривался лишь как функция государства, как незначительный винтик, от которого ничто в функционировании государственной машины не зависело. Личностное измерение политики имеет исключительно важное значение при анализе[c.551]текущих политических процессов, конфликтов и ситуаций. Нельзя не согласиться со словами, недавно высказанными известным политическим деятелем Г.Поповым: “Политика на высшем уровне не может не быть личностной. А в России – особенно. И тем более – при нынешней конституционной концепции президентства”(3). Грамотно оценить социально-политическую ситуацию, особенно, если она не имеет временной дистанции, невозможно без учета поведения отдельных личностей, их действий – правильных или неправильных или бездействий, из которых складывается социально-политическая жизнь современного общества и не только личностей, обладающих властью. Между тем, на практике часто приходится сталкиваться с игнорированием личностных аспектов в политической науке и политической практике. И только в последнее время этот аспект политической науки стал привлекать к себе достаточно серьезное внимание. Данный вывод можно подтвердить хотя бы тем, что все чаще и чаще в политологической литературе встречается обращение к такому понятию как менталитет(4).

Конечно было бы неверным утверждать, будто политическая теория, имеющая длительную историю, не затрагивала проблему личности в политике. Наоборот, многие политические учения уделяли этой проблеме немало внимания, однако, в их трудах речь шла преимущественно о политической роли выдающихся личностей – государственных деятелей, руководителей политических движений, идеологов, ученых, то есть тех, кто оказывал заметное влияние на политику и массы. Поэтому политика часто персонифицируется, получает имя того, кто ее определял или осуществлял. Различные направления политики связаны с именами Рузвельта, де Голля, Сталина, Горбачева и других менее значительных лиц. Тех, кто делает политику в наше время называют политической элитой, а личностную проблему в данном аспекте политическим лидерством.

Деятельность выдающихся политиков, как правило, рассматривалась в различных политических учениях в соотношении с деятельностью народных масс, классов или даже толпы и осуществлялась по степени и результатам ее влияния на исторические процессы. Марксистская политическая мысль при решении проблемы политического [c.552]лидерства всегда делала акцент на объективных закономерностях, познание которых и действия в соответствии с ними признавались важнейшими критериями исторической роли личности.

Однако, как показывает опыт, зигзаги истории не раз зависели от качеств и деятельности отдельной личности, никак не связанных с объективными закономерностями. Поэтому, говоря о роли политического лидерства в современных условиях, нельзя обойти вопрос о личностных качествах политических деятелей, которые оказывают гораздо большее воздействие на исторические события, чем массы. [c.553]