Лекция 22. Политика и предвидение общая характеристика предвидения

Условно предвидение можно определить как возможность предска­зать будущие последствия тех или иных событий, процессов и явлений. Оно связано с причинно-следственными отношениями, на базе которых можно приблизительно предсказать то, что должно произойти после реализаций принятых решений. Событие А является причиной следст­вия Б, потому что если бы не было А, то не было бы и Б.Разумеется, предвидение предполагает знание этих причинно-следственных отно­шений и связей. Физик-профессионал может предсказать то, что не в состоянии сделать неспециалист в области физической науки. Необхо­димо иметь в виду и то, что одно и то же следствие может быть вызвано разными причинами. Иначе говоря, следует учитывать плюралистичность причин и плюралистичность следствий.

Предвидение основывается на религиозной вере, знании астроло­гии, жизненном опыте и научных данных. Главное в религии, как известно, — вера в сверхъестественные силы (следует отличать религи­озную веру от обычной веры, которая присуща любому нормальному человеку). В прежние времена утверждалось, что вместе с изменением общественных отношений, с улучшением материального положения людей они перестанут верить в Бога, в то, что какие-то таинственные силы помогут им обрести покой и счастье. Конечно, от материального положения людей во многом зависит влияние религии и религиозного мировоззрения. Человек, постоянно озабоченный поисками пищи и крыши над головой, легко поддается влиянию религии, легко верит хиромантам, гадалкам и т.д., так как надеется, что Бог ему в конечном счете поможет. Кроме того, влияние религии усиливается в смутные времена, когда общество переживает глубочайший кризис и когда не­известно, как выйти из этого кризисного состояния. Но если даже всех людей сделать зажиточными и богатыми, все равно религиозное созна­ние не исчезнет. Более того, оно не исчезнет и в том случае, если бы все граждане получили высшее образование. Хорошо известно, что многие выдающиеся ученые были верующими.

Существенно подчеркнуть и то, что человек — единственное живо­тное, осознающее конечность своего существования, свою смерть. Б.Рассел писал, что инстинкт страха перед смертью является наиболее важной человеческой эмоцией. Рано или поздно человек должен уйти в мир иной, и ему хочется верить в загробную жизнь, предвидеть, так сказать, свое инобытие. А такую веру и представление об этом инобытии обеспечивает ему религия. «Я слышал еще мальчиком, — пишет Авре­лий Августин, — о вечной жизни, обещанной нам через уничижение Господа нашего, нисшедшего к гордости нашей»¹⁸⁷. В критические мину­ты человек верующий обращается к знахарям и гадалкам, которые ему предсказывают будущее.

Религиозная вера для предсказания будущего используется не только в личной, но и общественной жизни. В античном мире, напри­мер, когда господствовало язычество, часто прибегали к помощи жрецов и прорицателей, которые должны были предсказать последствия воен­ных походов. Так, готовясь к войне с персами и «желая воспросить Бога

0. предстоящем походе, Александр прибыл в Дельфы. Случилось так, что приезд его совпал с одним из несчастных дней, когда закон не позволяет давать предсказания. Сначала Александр послал за прорицательницей, но так как она, ссылаясь на закон, отказалась придти, Александр пошел за ней сам, чтобы силой притащить ее в храм. Тогда жрица, уступая настойчивости царя, воскликнула: «Ты непобедим, сын мой!».

Услышав это, Александр сказал, что не нуждается больше в прори­цании, так как уже получил оракул, который хотел получить» .

Конечно, современные политики и государственные деятели не прибегают к помощи жрецов или пророков, хотя многие из них будучи верующими нередко обращаются к религиозным культам и пытаются заручиться их поддержкой при решении вопросов, имеющих для них и для руководимых или государств судьбоносное значение.

Что касается астрологии, возникшей еще в древности, то трудно определить, к какому жанру предвидения ее отнести. Но ясно одно: в современном мире место жрецов и прорицателей занимают астрологи, которые в зависимости от расположения небесных светил предсказыва­ют судьбу человека, народов, государств и т.д. Многие специалисты в области астрологии доказывают ее важность и даже необходимость для предсказания будущего. В связи с этим, на мой взгляд, заслуживает внимание работа С.А.Вронского «Астрология: суеверие или наука?». Автор правильно пишет, что в мире все взаимосвязано, «что основа человеческой личности и судьбы определяется геокосмическими факто­рами, то есть всеобщими законами природы и Космоса, биологическими условиями, местом рождения и постоянного пребывания, окружающей среды и т.д. Сюда также относится и происхождение человека, его наследственные признаки, воспитание и образование, социальная при­надлежность, профессия и деятельность, нрав и дух времени и отноше­ния к нему, убеждения и мировоззрения, то есть все, что в той или иной степени может подействовать на физическое и психическое развитие данного человека, его мораль и этику, его образ жизни»¹⁸⁸. Все это верно, но имеет ли отношение к гороскопу? Очень сомневаюсь. Очень трудно представить себе, чтобы с помощью астрологических данных можно было предсказать то или иное событие, скажем, войну или революцию, экономические кризисы или межнациональные конфликты.

Предвидение, связанное с жизненным опытом, предполагает учет жизненных перипетий, с которыми имеет дело каждый человек. Если, допустим, те или иные действия привели к нежелательным для меня последствиям, то я должен избегать повторного совершения этих дейст­вий. Но надо иметь в виду, что человек часто преследует одну цель, а полученный результат оказывается совсем нежелательным. Иначе го­воря, трудно предвидеть те последствия, которые вызываются данными поступками. И все же не следует пренебрегать жизненным опытом.

Что касается научного предвидения, то оно представляет собой такую форму прогноза, которая строго базируется на научных данных, на всестороннем учете всех обстоятельств. Задача науки — открывать закономерности объективного мира, выяснять его имманентную логику развития и механизмы взаимодействия процессов и феноменов. Задача науки вместе с тем состоит в том, чтобы делать какие-то прогнозы, пред­сказывать возможные последствия тех или иных событий и действий.

Принято считать, что научное предвидение связано с динамически­ми и статическими закономерностями объективной действительности. Под первыми обычно подразумевают такие причинные связи и отноше­ния, когда данное состояние обязательно имеет четко определенные последствия. Поэтому, если известны начальные условия, то можно предсказать результат. Если, например, известно, что поезд из Москвы отправляется в Псков и что в нем находится пассажир Сидоров, то можно предсказать, что Сидоров прибудет в Псков. Под вторым подра­зумеваются такие состояния, которые гетерогенны, и уже в силу этого нельзя однозначно предсказать их последствия. Статистические зако­номерности — это закономерности массовых явлений.

В сущности, все закономерности носят статистический характер, так как окружающий нас мир сложен и многообразен и никакие дина­мические законы не могут его охватить. Если взять, например, социум, то он очень гетерогенен, он представляет собой продукт взаимодействия людей, поступающих сознательно и преследующих сознательно постав­ленные цели. Люди индивидуальны и уникальны, невозможно проник­нуть в их внутренний мир и предсказать, какие поступки они намерены совершить. Так, пассажир Сидоров может и не попасть в Псков, ибо он может выйти на какой-либо станции, заболеть в поезде и т.д.

Предвидение общественных процессов и явлений базируется на данных истории, социологии, статистики, демографии, политики, фи­лософии и других наук. Отсюда и сложность социального предвидения, отсюда и нередко появление утопических теорий и концепций. «Город Солнца» итальянского мыслителя Кампанеллы читается с большим ин­тересом, но изложенная в нем теория носит утопический характер. Утопическими были и воззрения Сен-Симона, Фурье, Оуэна и многих других социальных мыслителей, потому что они не базировались на строго научном анализе социальных феноменов и процессов. Но можно привести пример научного предсказания, оказавшегося безошибочным. Речь вдет о научном предсказании, сделанном Энгельсом. Во введении к брошюре Борнхейма «На память ура-патриотам 1806-1807 годов» Энгельс, анализируя положение Пруссии, ее будущее развитие писал: «... для Пруссии-Германии невозможна уже теперь никакая иная война, кроме всемирной войны (выделено мною. — И.Г.). И это была бы всемирная война невиданного раньше размера, невиданной силы. От восьми до десяти миллионов солдат будут душить друг друга и объедать при этом всю Европу до такой степени дочиста, как никогда еще не объедали тучи саранчи. Опустошение, причиненное Тридцатилетней войной, — сжатое на протяжении трех-четырех лет и распространенное на весь континент, голод, эпидемия, всеобщее одичание как войск, так и народных масс, вызванное острой нуждой, безнадежная путаница нашего искусственного механизма в торговле, промышленности и кре­дите; все это кончается всеобщим банкротством; крах старых государств и их рутинной государственной мудрости, — крах такой, что короны дюжинами валяются на мостовой... Такова перспектива, если доведен­ная до крайности система взаимной конкуренции в военных вооруже­ниях принесет, наконец, свои неизбежные плоды»¹⁸⁹.

Эти строки Энгельсом были написаны 15 декабря 1887 года. Дейст­вительно, ровно через 27 лет была развязана первая мировая война, в которой Германия потерпела поражение. Нельзя не обратить внимание и на то, что многие высказывания Энгельса почти текстуально совпали с событиями этой войны (она длилась четыре года, в ней были вовлечены миллионы людей и т.д.). Это исключительный случай предвидения, который сделал Энгельс на базе изучения законов развития и функцио­нирования общества.

Можно привести и другой пример предвидения. Находясь в ссылке на о. Святой Елены, Наполеон I предсказывал, что в будущем мир будет либо американской республикой, либо всеобщей русской монархией. В целом не ошибся бывший французский император, ибо в биполярном мире действительно доминировали США и СССР. Гениальный Наполе­он такого рода прогнозы делал на основе того, что он отлично знал политическую жизнь современного ему мира.

Однако следует подчеркнуть, что всякое предвидение носит веро­ятностный характер. Чтобы точно предсказать то или иное будущее событие, необходимо выполнение многих условий, что практически невозможно в постоянно изменяющемся мире. Тем не менее человек потому и человек, что он постоянно стремится к предвидению возмож­ных последствий своих поступков.

ПОЛИТИЧЕСКОЕ ПРЕДВИДЕНИЕ

Политика представляет собой одну из форм регулирования отно­шений людей в процессе их совместной деятельности по производству материальных и духовных ценностей. Ее отличительной чертой явля­ется то, что она пронизывает все сферы общественной жизни — эконо­мическую, социальную и духовную. Она затрагивает интересы милли­онов и миллионов людей, от нее во многом зависит будущее общества, его стабильное развитие и процветание народа. Поэтому в ней чрезвы­чайно важную роль играет предвидение будущих последствий полити­ческих решений.

В современной западной литературе очень большое значение при­дают прогнозированию будущих взаимоотношений народов и госу­дарств. И это не случайно. Дело в том, что человечество находится на пороге XXI века. Каждое столетие оставляет в истории свой неповтори­мый след. XVII век — это век рационализма, придающего решающую роль в познании природных и социальных явлений разуму. Веком Про­свещения называют XVIII век, провозгласивший необходимость про­свещения всех граждан, чтобы они избавились от суеверий и невежест­ва. Как же будет названо уходящее столетие? Прежде всего следует подчеркнуть, что оно коренным образом отличается от всех предыду­щих столетий. Во-первых, это век атома. Именно в двадцатом веке начали осваивать ядерную энергию, открытие которой представляет собой величайшее достижение науки и техники. Во-вторых, это век научно-технической революции, совершившей качественный перево­рот не только в производительных силах, но и во всех сферах обществен­ной и личной жизни. В-третьих, это век не только научно-технической революции, но и социальных революций. Самая крупная из них Октяб­рьская революция. Как бы теперь к ней ни относились, у Б.Рассела были основания, когда он писал, что «российская революция — одно из вели­чайших героических событий в мировой истории. Ее сравнивали с фран­цузской революцией, но в действительности ее значение еще более велико. Она сильнее изменяет повседневную жизнь и структуру обще­ства: она вносит также большие перемены в представления и убеждения людей» . В-четвертых, это век сформировавшегося единого историче­ского и политического пространства. В прошлые века многие народы, государства и даже континенты были исключены из мировой истории, поскольку они фактически играли в ней незначительную роль. Совсем другую картину мы наблюдаем в настоящее время. Все страны и народы так или иначе сотрудничают в области экономики, политики и культу­ры. Существуют различные организации, призванные разрабатывать соответствующие мероприятия по проведению международных фору­мов, совещаний, спортивных соревнований и т.д.

Благодаря современному транспорту, в считанные часы можно пе­ресечь океаны и континенты, познакомиться с культурой, традициями и обычаями народов, что позволяет очень быстро освоить мировые ду­ховные ценности. Нынешние средства массовой информации дают не­бывалую возможность увидеть и услышать то, что происходит в любой точке земного шара. Они формируют планетарное мышление, остро и живо реагирующее на все происходящее. В-пятых, это век глобальных проблем, к числу которых относятся проблемы войн, экологии и т.д., сущность которых состоит в том, что они касаются всех стран мира независимо от их социально-экономического строя и уровня развития. Они могут быть решены только усилиями, по крайней мере большинст­ва стран мира. В-шестых, это век локальных и двух мировых войн. Десятки миллионов людей были убиты в войнах, а сотни миллионов были искалечены и ранены. Мировая экономика понесла огромные убытки, нанесен огромный ущерб культурным ценностям.

Таким образом двадцатый век, как уже отмечалось, резко отлича­ется от всех предыдущих столетий по своему содержанию и насыщен­ности историческими событиями. Он передает двадцать первому веку великие достижения и вместе с тем множество неразрешенных проблем. Рефлексируя над этими проблемами, многие политики приходят к не­утешительным выводам. Так, американский профессор Хантингтон опубликовал статью «Шок цивилизаций?», которая вызвала широкие отклики как в США, так и в Европе. «Мировая политика, — пишет Хантингтон, — входит в новую фазу, интеллигенции долго не пришлось ждать для изложения своих позиций относительно будущего. Одни писали о конце истории, другие о традиционном соперничестве наций под влиянием противоположных трудностей, т.е. трайбализма и мондиализма...»¹⁹⁰. Все это, продолжает американский ученый, имеет место. Но в новом мире конфликты не будут носить экономический или идео­логический характер. «Государства-нации будут играть по-прежнему главную роль в международных делах, но решающие мировые полити­ческие конфликты будут происходить между нациями и группа ми, при­надлежащим к разным цивилизациям. Шок цивилизации будет доми­нировать в мировой политике» .

В течение последних двух веков, отмечает Хантингтон, западные государства воевали между собой для того, чтобы расширить свою тер­риторию и оказывать политико-экономическое давление друг на друга. Холодная война разделила мир на три части, но сегодня это деление потеряло всякий смысл. Теперь страны следует классифицировать не на основании их политических или экономических систем или их уровня развития, а на базе их принадлежности к той или иной цивилизации. Люди разных цивилизаций имеют разные воззрения на отношения между Богом и человеком, между индивидом и группой, между гражда­нином и государством и т.д. У них также различаются воззрения на права и ответственность, на свободу и власть, на равенство и иерархию. Конечно, цивилизации взаимодействуют, но факт то, что они друг с другом не уживаются. Отсюда Хантингтон делает вывод о том, что в будущем конфликты будут происходить между цивилизациями, а не государствами. С критикой Хантингтона выступили Д.Белл, А.Безансон, А.Фонтен и другие. Белл заявил, что западной цивилизации угро­жают не другие цивилизации, а распад семьи и семейных отношений. У.Пфафф объявил позицию Хантингтона опасной и ошибочной, так как она, по его мнению, неверно интерпретирует современные политиче­ские события и обобщает случайные и преходящие явления. Другие же критики Хантингтона обвиняют его в том, что он якобы проповедует пессимизм и будущий мир рисует в мрачных красках.

Вопрос не в том, прав или нет Хантингтон, а в том, что он ставит реальные проблемы, от решения которых действительно будет зависеть будущее человечества. Но эти проблемы, на мой взгляд, имеют не «цивилизационный», а политический характер. Цивилизации диффе­ренцированы, но вместе с тем они имеют много общего и, как показы­вает исторический опыт, прекрасно сосуществуют и даже переплетают­ся, оказывая друг на друга взаимное влияние. Поэтому прогноз буду­щих событий связан с политикой, имеющей свои закономерности раз­вития и внутреннюю логику. В политике главную роль играют интересы. Каждое государство, представляющее специфический по­литический организм, имеет свои внутренние и внешние интересы. Внутренние интересы связаны со стабилизацией общества, с необходи­мостью создания соответствующих условий гражданам для проявления своих физических и духовных потенций. Внешние же интересы связаны с защитой национального суверенитета, с расширением своего полити­ческого влияния и т.д. Внешние и внутренние интересы взаимосвязаны. Мы затронем только вопросы внешней политики, сделаем некоторые про­гнозы относительно будущего мирового политического пространства.

Своеобразие нынешней международной ситуации состоит в том, что процесс образования нового политического пространства происхо­дит не после окончания горячей войны, когда победители диктуют по­бежденным свои условия и те вынуждены идти на все уступки, а после окончания «холодной войны». Биполярный мир был заменен однополярным во главе с США, которые сегодня играют главную роль в меж­дународных делах. Однако в обозримом будущем им придется, на мой взгляд, столкнуться с другими великими державами, у которых тоже есть геополитические интересы. Здесь в первую очередь следует вспом­нить Китай. Его население, как известно, составляет более одного мил­лиарда человек. Очень бурно развивается китайская экономика, в ко­торой рыночный механизм удачно используется без разрушения сформировавшихся общественных структур. Сегодня Китай как бы пред­ставляет страну в себе, т.е. он как бы не стремится к распространению своего влияния на весь мир. Но всегда ли так будет? Полагаю, что нет, и Китай из страны в себе со временем превратится в страну для себя, т.е. в страну, которая будет стремиться к расширению своего политического пространства.

Нет сомнения в том, что Япония, чья экономика тоже стабильно развивается, не ограничится одним экономическим влиянием на миро­вые дела. Она, как и Китай, выйдет за пределы своих регионов и будет претендовать на то, чтобы оказывать большее влияние на ход междуна­родных дел.

Что касается Европы, то здесь объединенная Германия представля­ет собой самую мощную державу и ее влияние все время будет возра­стать. Было бы наивно думать, что она забудет о своих исторических традициях и будет сидеть тихо и мирно и никакого внимания не будет обращать на то, что происходит в мире. Она уже сегодня активно вме­шивается в европейские дела, а в будущем ее влияние выйдет за преде­лы Европы. Безусловно, Франция и Англия, обладающие ядерным ору­жием, будут защищать не только свои региональные, но и мировые интересы. Не исключено и то, что европейские державы, входящие в Совет Европы, будут проводить единую международную политику, хо­тя ведущие в нем государства будут прежде всего защищать свои геопо­литические интересы. Англия и Франция поддерживают тесные контак­ты со своими бывшими колониями и эти контакты по всей вероятности, будут расширяться и углубляться.

Что касается России, то очередной раз она переживает сложный период своей истории. И, как всегда, философы, политологи, публици­сты, политики и др. дают разные прогнозы относительно ее будущего. Прежде всего следует иметь в виду, что в России любая власть, в том числе и политическая, носила вотчинный характер, на что в свое время обращал внимание В.О.Ключевский, когда изучал причины Смуты: «Государь, — писал Ключевский, — как союз народный, не может принадлежать никому, кроме самого народа; а на Московское государ­ство и московский государь и народ Московской Руси смотрели, как на вотчину княжеской династии, из владений которой оно выросло. В этом вотчинно-династическом взгляде на государство я вижу одну из основ­ных причин Смуты. Указанное сейчас недоразумение связано с общей скудостью или неготовностью политических понятий, далеко отставав­ших от стихийной работы народной жизни. В общем сознании, повторю уже сказанное, Московское государство все еще понималось в первона­чальном удельном смысле, как хозяйство московских государей, как фамильная собственность Калитина племени, которое его завело, рас­ширяло и укрепляло в продолжении трех веков. На деле оно было уже союзом великорусского народа и даже завязывало в умах представление о всей Русской земле как о чем-то целом; но мысль еще не поднялась до идеи народа как государственного союза. Реальными связями этого союза продолжали служить воля и интерес хозяина земли. И надобно прибавить, что такой вотчинный взгляд на государство был не династи­ческим притязанием московских государей, а просто категорией тог­дашнего политического мышления, унаследованного от удельного вре­мени. Тогда у нас не понимали государство иначе, как в смысле вотчи­ны, хозяйства государя известной династии, и если бы тогдашнему заурядному московскому человеку сказали, что власть государя есть вместе с тем и его обязанность, должность, что, правя народом, государь служит государству, общему благу, это показалось бы путаницей поня­тий, анархией мышления. Отсюда понятно, как московские люди того времени могли представлять себе отношения государя и народа к госу­дарству. Им представлялось, что Московское государство, в котором они живут, есть государство московского государя, а не московского или русского народа. Для них были нераздельными понятиями не государ­ство и народ, а государство и государь известной династии; они скорее могли представить себе государя без народа, чем государство без этого государя» . Я специально привел эту длинную цитату, чтобы раскрыть смысл вотчинного характера власти. Это вотчинное отношение к власти сохранилось и в советскую эпоху, когда высшие руководители разных рангов фактически являлись хозяевами либо государства, либо тех ре­гионов, которыми они руководили. Оно сохранилось и в нынешней России. Поэтому давать какие-то прогнозы относительно перспектив России чрезвычайно сложно. Здесь трудно рассчитывать на историче­скую преемственность, поскольку ее фактически нет, так как каждый государь, генсек или президент начинает все ломать и заново создавать государственные и иные структуры, полностью меняя ориентиры внут­ренней и внешней политики. И тем не менее какие-то прогнозы необ­ходимо делать.

На мой взгляд, прежде всего новой России следует определить свое место в мире и путь своего внутреннего развития. Она должна иметь свою государственную (не партийную, а именно государственную) иде­ологию, которая должна четко и ясно определить интересы России, ее приоритетные направления и ориентиры, связанные с проведением внешней политики. Эта идеология должна ясно представлять себе эко­номические потенции страны, ее людские, географические и иные ре­сурсы, чтобы вести соответствующую внешнюю политику, направлен­ную на расширение влияния роли Российского государства в междуна­родных делах. Она должна определить, может ли Россия быть великой или средней державой.

Если говорить о внутренней политике России, то в первую очередь следует иметь в виду, что Россия огромная страна, в ней проживают десятки народов со своими традициями, обычаями и укладом жизни. Россия не только многонациональна, но и многоконфессиональна. По­этому ею трудно управлять. Традиционные западные демократические формы политического правления, годные для многонациональных го­сударств со сравнительно небольшой территорией, вряд ли подойдут России. Но традиционные для самой России формы правления тоже изжили себя. Следовательно, требуется некий симбиоз, соединение раз­личных форм, которые подошли бы России.

Перейду теперь к так называемому третьему миру, охватывающе­му слаборазвитые страны. Они оказались в очень трудном положении. Они лишены научного капитала, без которого немыслимо развитие экономики; у них нет информационного пространства, без которого невозможно формирование сознания и самосознания народа, нормаль­ное развитие культуры. Падает их жизненный уровень, миллионы лю­дей умирают от голода и болезней. Постоянно растет их долг развитым государствам. Возьмем африканский континент. Нельзя не согласиться с Д.Беллом, когда он пишет, что «среди бедных стран Африка является единственным континентом, население которого в конце 80-х годов оказалось в худшем положении, чем в конце 70-х и окажется в конце 90-х годов в еще более худшем положении, чем в течение 80-х годов» . Население Африки очень дифференцировано.

Местная элита живет на уровне европейских стандартов, говорит на европейских языках. Многие ее представители проповедовали па­нафриканизм, но эта идея потерпела поражение.

Не менее сложная ситуация сложилась и в странах Латинской Америки. Как пишет один из видных бразильских политиков Ж. Сарней, страны Латинской Америки отстали в области торговли, развития техники, конкурентоспособности выпускаемой продукции. Но главное состоит в том, что большинство населения, как и в Африке, живет в нищете. Пока в Латинской Америке доминируют США, но это вовсе не значит, что ситуация в будущем не изменится.

Не спокоен и арабский мир. Постоянные столкновения палестин­цев с израильтянами свидетельствует о том, что очаг напряженности нелегко будет ликвидировать.

Таким образом, можно констатировать, что современная полити­ческая ситуация в мире дает возможность спрогнозировать некоторые процессы и явления, которые в двадцать первом веке приведут к корен­ному изменению всего мирового политического пространства и между­народных отношений. Разумеется, эти прогнозы носят вероятностный характер, так как мир сложен и многообразен и могут произойти такие события, которые опровергнут любые наши предсказания.

РОЛЬ ПОЛИТИКА В ПРЕДВИДЕНИИ

Любой политик должен обладать способностью предвидеть послед­ствия своих политических действий. Политик не может и не имеет права пользоваться методом проб и ошибок. Он отвечает за жизнь миллионов людей, за вверенное ему государство, и он, как шахматист, до принятия того или иного решения обязан просчитать несколько ходов вперед, тщательно взвесить каждое свое политическое решение и лишь после этого приступить к действиям. Трагедия многих политиков состоит в том, что они, не имея ни малейшего представления ни о внутренних, ни о геополитических интересах своего государства, начинают действовать необдуманно, скоропалительно, что в итоге приводит либо к потере влияния, либо к развалу самого государства.

Политик должен иметь холодный рассудок и горячее сердце. Ему необходимо исходить не из эмоций, а из сложившейся реальной ситуа­ции. Политик — это реалист, а не романтик, и свои решения он соизме­ряет с суровой действительностью. Это значит, во-первых, знание внут­ренней ситуации государства, его экономической мощи, расстановки классовых отношений, во-вторых, знание геополитических интересов государства. Великое государство, например, имеет одни геополитиче­ские интересы, а малое — совсем другие. Глава карликового государства не может претендовать на то, чтобы решать мировые политические проблемы. Но и глава великого государства, если не в состоянии пред­видеть свои политические поступки, если не учитывает экономические и иные возможности своей державы, может в конце концов потерять все. Во всех случаях необходимо смотреть вперед и не предпринимать необ­думанных шагов.

Политическое предвидение во многом связано с преемственностью. Стабильное развитие общества в огромной степени зависит от соблюде­ния традиций, обычаев и т.д. Без передачи от поколения к поколению материальных и духовных ценностей нет стабильности в обществе, а без стабильности нет развития, но без развития нет самого общества. Госу­дарство, политические лидеры которого постоянно отвергают все, что создано их предшественниками, критикуют их и заново начинают стро­ить новые политические отношения, не имеет ни истории, ни будущего. Одна из причин стабильности политики США, например, состоит в том, что пришедший к власти новый президент никогда не критикует своего предшественника. Он воздает ему должное, а потом начинает прово­дить свою политику, которая, по существу, является продолжением политики предыдущего президента, потому что у всех президентов США одна общая цель — интересы Соединенных Штатов Америки. Новому президенту не трудно действовать, принимать те или иные решения в геополитических интересах своего государства.

В России, а потом в СССР, отсутствие преемственности не редко было причиной многих политических катаклизмов. В.О.Ключевский пишет, что «от Петра I престол перешел к его вдове императрице Ека­терине I, от нее ко внуку преобразователя Петру II, от него к племян­нице Петра I, дочери царя Ивана Анне, герцогине курляндской, от нее к ребенку Ивану Антоновичу, сыну ее племянницы Анны Леопольдов­ны брауншвейгекой, дочери Екатерины Ивановны, герцогине мекленбургской, родной сестры Анны Ивановны, от низложенного ребенка Ивана к дочери Петра I Елизавете, от нее к ее племяннику, сыну другой дочери Петра I, герцогини голштинской Анны, к Петру III, которого низложила его жена Екатерина И. Никогда в нашей стране, да, кажется, и ни в каком другом государстве, верховная власть не переходила по такой ломанной линии. Так ломал эту линию политический путь, ка­ким эти лица достигали власти: все они попадали на престол не по какому-либо порядку, установленному законом или обычаем, а случай­но, путем дворцового переворота или придворной интриги». Очевидно, что ни о какой политической преемственности не могло быть и речи.

Большой вред приносят популизм, стремление завоевать дешевый авторитет, обещать райскую жизнь и т.д. Настоящий политик, как уже отмечалось, должен быть реалистом и руководствоваться известным принципом: «Семь раз отмерь и один раз отрежь». Так надо отрезать, чтобы в выигрыше оказались граждане и в целом государство. Вот по­чему, по моему глубокому убеждению, как не всякий человек может быть выдающимся математиком, композитором, художником и т.д., так и не всякий политик может быть выдающимся политиком. Скажу боль­ше, не всякий может быть вообще политиком. Политика — это призва­ние, а не профессия или специальность. Нет таких учебных заведений, где бы готовили политиков. Можно учить технологии политики, поли­тическим наукам и т.д., но нельзя научить человека принимать адек­ватные решения и предсказывать последствия политических действий. Выдающийся политик — такой же талант, как и выдающийся ученый или выдающийся композитор.

В истории человечества было много императоров, королей, прези­дентов, глав государств, но немногие из них являются выдающимися. Чтобы стать выдающимся политическим и государственным деятелем, необходимы исторические условия, т.е. такие исключительные обстоя­тельства, которые возникают на крутых поворотах истории и оказыва­ют огромное влияние на дальнейшее развитие человечества. В этот момент появляются лидеры, способные преодолеть все препятствия, возглавить государство, стабилизировать его в интересах всех членов общества.

Но чтобы стать великим политическим и государственным деяте­лем, одних исторических условий недостаточно. Бывали в истории мо­менты, когда социальные и экономические преобразования были край­не необходимы, но не находились выдающиеся люди, под руководством которых можно было бы совершить эти преобразования. Бывали и такие моменты, когда во главе этих преобразований оказывались ничтожные политические лидеры, приводившие к краху все общество. Поэтому политический лидер, для того чтобы стать выдающимся человеком, должен обладать гениальным умом, даром предвидения, выдающимися чертами, необходимыми для выполнения больших, трудных и ответст­венных задач. Он должен быть образованным, решительным, смелым, твердым, принципиальным и не бояться брать на себя ответственность за принятые решения и доводить их до конца.

Предвидение в политике носит тактический и стратегический ха­рактер. Это значит, что политик, преследуя ближайшие задачи, не забывает и об отдаленных целях. Поэтому свои политические действия он соизмеряет с теми последствиями, которые они будут иметь для его страны, интересы которой он обязан всегда ставить выше интересов других стран. Приведу один пример. Немецкий канцлер Бисмарк хочет объединить Германию, но ему надо обезопасить себя от французов, и он стремиться к тому, чтобы спровоцировать войну между Францией и Пруссией, выиграть ее и объединить насильственным путем все разроз­ненные немецкие государства. Однако Бисмарк не был уверен в том, что его армия готова к военным операциям, и поэтому когда в июле 1870 года во время совещания к нему на подпись принесли текст записи беседы прусского короля с французским дипломатом, то он, прежде чем подписать его, спросил у военного министра и начальника генерального штаба, готова ли прусская армия к войне. Получив утвердительный ответ, Бисмарк отредактировал текст таким образом, что его появление в печати в виде телеграммы вызвало у французов резкий протест и возмущение. Император Франции Наполеон III был оскорблен. 19 июля 1870 года Франция объявила войну Пруссии и быстро ее проиграла. Бисмарк добился не только своей тактической, но и стратегической цели: разгромив Францию, он объединил Германию. Канцлер, как вид­но, тщательно просчитал все ходы, что позволило ему предсказать благоприятные последствия победы в войне.

В политическом предвидении (и не только в нем) важно учитывать исторический опыт, не повторять собственные ошибки и ошибки своих предшественников. Однако в действительности мало кто учитывает этот опыт и мало кто из него извлекает какой-либо урок. Нельзя не вспомнить в связи с этим Гегеля: «Правителям, государственным людям и народам, — писал он, — с важностью советуют извлекать поучения из опыта истории. Но опыт и история учат, что народы и правительства никогда ничему не научились из истории и не действовали согласно поучениям, которые можно было бы извлечь из нее»¹⁹¹. Почему? На этот вопрос отвечает сам же Гегель:

«В каждую эпоху оказываются такие особые обстоятельства, каж­дая эпоха является настолько индивидуальным состоянием, что в эту эпоху необходимо и возможно принимать лишь такие решения, которые вытекают из самого этого состояния. В сутолоке мировых событий не помогает общий принцип или воспоминание о сходных обстоятельст­вах, потому что бледное воспоминание прошлого не имеет никакой силы по сравнению с жизненностью и свободой настоящего» . Думаю, что в данном случае великий философ ошибается. В истории есть уни­версальные закономерности (что, кстати, Гегель признает), показыва­ющие, что происходит как бы повторение событий, но повторение, безусловно, на новой основе. Это особенно проявляется в смутные вре­мена или в кризисные эпохи. И важно, чтобы новые лидеры с учетом опыта исторического прошлого нашли необходимые пути выхода из этого кризисного состояния. Надо учитывать опыт различных стран, извлекать из него уроки, не повторять их ошибок.

Итак, политика и предвидение неразрывно связаны. Наиболее эф­фективной является та политика, которая может правильно оценивать настоящее, использовать прошлый опыт, учитывать всю сложность и многогранность социальных, политических и экономических феноме­нов, предсказывать возможные последствия принимаемых решений. Такая политика способствует стабилизации общества, его поступатель­ному движению по пути социального прогресса.