Правые радикалы: идеология консерватизма и первые объединения

Термин «правые» исторически, со времен Французской революции 1789 года, означал приверженность консервативно-христианским ценностям, являясь антитезой «левых» - различных версий либерализма и социализма. Консерватизм или его синоним правая – антипрогрессисткая идеология, основанная не на рационалистической философии эпохи Просвещения и, глубже, Ренессанса, а на религиозном мировоззрении Средневековья. Он нацелен не на реализацию проектов модернизации, а на сохранение (от лат. Conservare – сохранять, охранять) универсальной Традиции. Консерватизм не является антитезой изменений, однако эти изменения должны носить осторожный характер, а главное, - соответствовать духу национальной и религиозной традиции. Правая (консервативная) идеология является одной из трех основных идеологий современности.

В советской историографии применительно к носителям данной идеологии применялся термин «черносотенцы», носивший исключительно негативное и уничижительное звучание. В этой связи трудно не согласиться с мнением исследователя, Ю.И.Кирьянова, который предложил использовать более нейтральные и научные определения – правомонархические или правые партии, традиционалисты-монархисты, консерваторы[50].

Правомонархическое движение в России в начале ХХ века являлось частью истории русского консерватизма, который в пореформенный период прошел сложный этап развития, оказав существенное идейное влияние на выработку политических программ правых партий. В русском пореформенном консерватизме можно выделить три направления, в рамках которых были даны различные варианты социально-политического развития страны. Первое направление Р. Пайпс определяет как «государственнический» или «бюрократический консерватизм»[51]. Главными идеологами данного направления являлись главный редактор «Московских ведомостей» М.Н. Катков (1818-1878) и обер-прокурор Св. Синода К.П. Победоносцев (1827-1907). Основные положения «государственнического» консерватизма сводились к признанию ведущей роли государственного аппарата в жизни страны и категоричному неприятию демократизации ее общественной и политической жизни, недоверием к общественной инициативе. Консерваторы-государственники были принципиальными противниками народного представительства, в том числе, патриархального Земского собора, полагая, что последний трансформируется в парламент западноевропейского типа.

На противоположных позициях стояли «общественники» - славянофилы. С момента своего возникновения на рубеже 30-х – 40-х гг. XIX столетия это течение последовательно отстаивало идеи дебюрократизации и эмансипации общественной жизни России, являлись поборниками сельской общины, ратовало за возрождение совещательных Земских соборов, которые считались русской исторической формой общения царя и народа, противоположной парламентаризму. Славянофильское учение так и не доразвилось в целостную социально-политическую доктрину. Тем не менее, славянофильская идея широкого развития местного самоуправления на началах общинности и их традиционный постулат о возрождении Земских соборов оказали глубокое влияние на становление русской консервативной доктрины в начале ХХ века. Кроме того, в работах идеологов «позднего славянофильства», таких как С.Ф. Шарапов и Д.А. Хомяков, была дана критика капитализма в финансово-экономической и социально-экономической сферах, оказавшей существенное воздействие на идеологию и программы правых партий.

Разработка теоретической доктрины русского консерватизма была осуществлена в начале ХХ века выдающимся представителем русской монархической мысли Львом Александровичем Тихомировым (1852-1923). Человек легендарной судьбы, бывший член Исполкома «Народной воли», заочно приговоренный к смертной казни после убийства Александра II, затем революционный эмигрант и, наконец, ведущий публицист и теоретик правого лагеря[52] Л.А. Тихомиров привнес много нового в методологию консервативной мысли и тактику политической борьбы рубежа XIX-XX веков. Во многом под влиянием идей родоначальника сословно-корпоративного консерватизма К.Н. Леонтьева (1831-1891), он разработал доктрину монархического корпоративного государства. Как и его предшественники-консерваторы, Тихомиров, ссылаясь на опыт западных стран и мнения авторитетных зарубежных ученых, считал либеральный парламентаризм фикцией народного представительства. Реальным носителем политической власти в демократических странах, как следует из его работ, являлся не народ, а класс так называемых политиканов, - профессиональных представителей интересов народа. Не менее значим и следующий вывод Тихомирова: классическое либеральное («общегражданское») государство, устраняясь от социальной сферы, по сути, легализовало угнетение классом имущих неимущих. Поэтому либеральное государство, делал вывод Л.А.Тихомиров, являлось государством классовым, а именно, буржуазным. Тогда как, продолжал автор, государство обязано выступать в качестве силы надклассовой, играя роль арбитра социальных интересов и отождествляя свои интересы не с интересами отдельного класса, а с интересами всей нации. Народ в тихомировской концепции представлялся в виде сложного конгломерата социальных групп, - сословий, корпораций и др., - каждое из которых имело свои определенные интересы, зачастую противоположные интересам прочих сословий или корпораций (социальная группа, определяемая принадлежностью к той или иной сфере профессиональной деятельности). В связи с этим особая роль отводилась монархической верховной власти, не зависевшей от отдельных классов или сословий, а потому способной проводить независимую от них внутреннюю политику. Теоретик разработал систему местного самоуправления и народного представительства, основные положения которой были изложены в его фундаментальном труде «Монархическая государственность» (1905) и в ряде последующих работ. Тихомиров предложил создать орган народного представительства, совещательный по характеру и корпоративный по принципу формирования. По мнению теоретика, интересы того или иного социального слоя (корпорации) должны представлять исключительно представители данной корпорации, а не политиканствующая интеллигенция, как в парламенте.

Итак, русский консерватизм в конце XIX – начале XX века представлял собой самостоятельное социально-политическое учение, которое в работах Л.А.Тихомирова было развито в доктрину. В корне неверно господствовавшее до недавнего времени представление о консерватизме как реакционной идеологии. В консервативной мысли рубежа XIX-XX века становилось преобладающим направление, которое выступало за широкое участие народа в местном самоуправлении и центральном управлении при сохранении верховной монархической власти.

В отличие от либерализма и различных версий социализма, консерватизм, преуспев в теоретической разработке своих положений, существенно отставал в организационном плане, что объясняется целым рядом причин. Прежде всего, сама власть не нуждалась в поддержке со стороны организованного общества. Поэтому процесс организационного оформления русского консерватизма был вялотекущим. Первой правой организацией в России традиционно называют Русское собрание [53], возникшее в конце 1900 г. Эта организация, в состав которой вошли представители аристократии и правой интеллектуальной элиты, являла собой элитарный политический клуб националистической направленности. В руководство Русского собрания вошли князь Д.П.Голицын, князь М.В.Волконский, известный литератор В.Л.Величко, художники И.Е.Репин и Н.К.Рерих. Элитарный характер организации и ограниченная социальная база не позволили ей распространить свое влияние и превратиться в массовое объединение. Однако Русское собрание стало своего рода кузницей кадров и центром по разработке идеологии для будущих правомонархических партий.

В какой-то мере предшественниками правых партий и движений можно считать так называемые зубатовские организации. В отличие от Русского собрания, созданные под патронажем Департамента полиции легальные рабочие профсоюзы были достаточно массовыми, а в социальном плане – демократическими образованиями. Их создатели ставили перед ними не только решение определенных политических задач: борьба с революционной пропагандой, воспитание рабочих в монархическом духе, структурирование мощной политической силы уличного действия и т.д [54]. Хотелось бы обратить внимание на следующий факт, отчасти подтверждающий высказанную гипотезу: один из центров «полицейского социализма» - петербургский Путиловский завод – во время революции 1905 года станет одним из центров правомонархического движения.

Первые правомонархические партии возникали в ходе Первой русской революции. Весной 1905 г. на базе редакций основанных М.Н.Катковым ведущих монархических изданий - газеты “Московские ведомости” (редактором которой в впоследствии станет Л.А.Тихомиров) и журнала «Русский вестник» была образована Русская монархическая партия (впоследствии – Русский монархический союз), руководителем которой стал редактор этой газеты В.А.Грингмут. В том же году в Москве возник Союз русских людей. Социальный состав данной организации также был элитарным. Во главе организации стояли братья Павел и Петр Шереметевы, в состав Союза вошли видные представители правой интеллектуальной элиты, в том числе, Д.А.Хомяков.

Революционные события активизировали процесс структурирования правомонархических сил. За несколько месяцев по всей России были зарегистрированы десятки партий и союзов: Союз законности и порядка (Орел), Партия народного порядка (Курск), Царско-народное общество (Казань), Самодержавно-монархическая партия (Иваново-Вознесенск), Белое знамя (Нижний Новгород), Двуглавый орел (Киев), Союз русских православных людей (Шуя) и другие.

В ноябре 1905 г. в Санкт-Петербурге была создана самая мощная правая партия - Союз русского народа. Руководителями Союза являлись члены Русского собрания: детский врач А.И.Дубровин, доселе малоизвестный в правых кругах, и бессарабский помещик В.М.Пуришкевич. В отличие от вышеупомянутых политических организаций он быстро перерос региональные рамки и стал общероссийской партией. В течение полутора лет была создана сеть провинциальных отделов почти по всей России [55]. К Союзу присоединился ряд ранее самостоятельных черносотенных организаций: Иваново-Вознесенская самодержавно-монархическая партия, Курская партия народного порядка, Орловский союз законности и порядка, Петербургское общество активной борьбы с революцией и др. Программа Союза русского народа на одном из монархических съездов была признана наиболее удачной и рекомендована для распространения среди других правых партий [56].

Руководящим органом Союза русского народа (СРН) являлся Главный совет. Следующим звеном были губернские отделы со своими советами, далее городские и уездные – и так до сельских подотделов. Союз русского народа, по сути, объединял под своим контролем все правомонархические организации страны. Из 2229 отделов монархических партий и организаций 2124 входили в состав Союза русского народа. Во взаимоотношениях с другими правыми партиями и организациями Союз русского народа проявлял тенденцию к навязыванию им своих принципов. Многие провинциальные монархические организации были включены в Союз русского народа на правах отделов. Однако, как отмечает С.А. Степанов, «самым уязвимым местом была их слабая организованность»[57], поскольку так и не был создан единый координирующий центр правых. Это мнение находит подтверждение в мемуарах ряда лидеров Союза (Н.Е. Маркова и др.), в которых отмечалось, что потенциально СРН «с его 3-4 тысячами местных советов представлял великолепное ядро для образования… государственной организации всенародного монархизма». Однако этот же источник подчеркивает нежелание власти опереться на эту силу: «Если бы тогдашнее правительство… поддержало бы и осуществило бы правильную спасительную мысль о необходимости опереть верховную власть на организованную в мощные монархические Союзы лучшую часть народа, - история России была бы совсем иная»[58].

Центрами правомонархического движения являлись, прежде всего, западные и юго-западные губернии Российской империи (так называемая черта оседлости, где особенно остро стоял национальный вопрос), столицы, Центрально-черноземный район Европейской России, Поволжье. Черносотенцы создали ряд рабочих организаций, например, созданный по образцу зубатовских организаций киевский Союз русских рабочих, который, в свою очередь, имел отделения в других регионах страны[59]. Как отмечалось выше, одним из центров правомонарического движения являлся Путиловский завод.

В программе СРН отмечалось, что их организации, в отличие от других партий, выражают интересы всей нации. Действительно, в рядах Союза были представлены все слои русского общества: представители аристократии, интеллигенции, духовенства, средние городские слои населения, рабочие, крестьяне. Последние составляли подавляющее большинство правых партий. Зачастую в Союз вступали целыми селами и деревнями. К концу 1907 – началу 1908 гг. в 2229 местных организациях числилось, согласно данным МВД, более 400 тыс. человек. Таким образом, крайне правые опередили по численности все политические партии России вместе взятые.

Буквально в первые дни существования правых партий за ними утвердилось название «революционеры справа», которое сами монархисты отвергали. При Главном совете Союза русского народа была образована боевая дружина; были созданы аналогичные отряды и при других правых партиях на местах. Однако количество жертв, которые приписывают «революционерам справа», не идет ни в какое сравнение с данными террора настоящих революционеров. Как считали исследователи, можно говорить о прямом или косвенном участии некоторых рядовых членов Союзов в убийствах кадета Г.Б. Иоллоса. Убийство одного из лидеров кадетов, М.Я. Герценштейна, которое традиционно приписывали правым, Ю.И. Кирьянов считает инспирированным петербургским градоначальником В.Ф. фон Лауницем, который, являясь в свое время губернатором Тамбовской губернии, отомстил за «герценштейновские иллюминации» - поджоги помещичьих имений. Этот же исследователь отмечает, что основу тактики правых (по крайней мере, в рассматриваемый период) составляла посылка телеграмм и верноподданнических адресов; осуждался террор и погромы осуждались. [60]

В период между двумя революциями правые активизировали свою деятельность в учебных заведениях России. Они участвовали в преобразовании начальной, средней и высшей школы. Правые намеревались, по их словам, создать "здоровую русскую национальную школу" под руководством и надзором церкви и правительства. Местные отделы Союза русского народа следили за благонадежностью учителей и учащихся, вмешивались в деятельность родительских комитетов. Строгий контроль монархисты gsnfkbcm установили за содержанием учебной литературы.

Важным направлением деятельности правых стало инициирование и организация трезвенного движения. В 1909 г. вопрос о борьбе с пьянством был вынесен на обсуждение монархического съезда русских людей. Была создана весьма представительная специальная комиссия по борьбе с пьянством и выработана программа, направленная на сокращение потребления алкогольных напитков населением. Понимая, что одних запретительных мер для борьбы с пьянством недостаточно, монархисты развернули активную просветительную деятельность. Чтобы отвлечь народ от кабаков и винных лавок, правые открывали библиотеки, читальни, народные дома, организовывали благотворительные театральные представления, литературные вечера, концерты.

Отношение монархистов к Манифесту 17 октября и последующей трансформации русского государственного строя было крайне неоднозначным. С одной стороны, у многих из них оно вызвало чувство растерянности. С другой, являясь лояльными и законопослушными подданными, они были вынуждены подчиниться решению своего монарха.

Монархисты на выборах в I Думу потерпели жестокое поражение, отказавшись блокироваться с октябристами. На выборах во II Думу они несколько изменили свою тактику на местах, избрав более гибкие правила игры. Депутатами II Думы стали Пуришкевич и Крушеван. В ходе работы Государственной думы первых двух созывов правые избрали тактику, направленную на их разгон, поскольку считали, что они не выражают народного мнения, так как в них не представлены правые партии[61]. По этой причине они приветствовали разгон сначала первой, а затем второй Государственных дум.

Программные документы правомонархических партий строились на принципах сохранения "единой и неделимой России" при ведущей роли русского народа – единственного строителя великой державы. При этом в число русских включались малороссы (украинцы) и белорусы. Черносотенцы требовали предоставления только русским "права государственного строения и управления", русскому языку отводилась роль единственного государственного и "обязательного для всех подданных", придание Русской православной церкви прав господствующей. Вопреки распространенному мнению, еврейский вопрос не занимал центрального положения в программах правых партий. Более важное значение правые придавали борьбе с всесильной бюрократией и космополитичностью русской интеллигенции[67].

Гарантом сохранения целостности и державного могущества страны выступала самодержавная власть. Правые, например, русская монархическая партия, ратовали за сохранение незыблемости самодержавия, против попыток превратить Россию в конституционную монархию или, тем паче, в республику. При этом в рядах правых не было единства в вопросе определения «идеального» самодержавия. Некоторые из них (Русская монархическая партия в период руководства ею В.А. Грингмута, часть Союза русского народа будущие дубровинцы и др.) выступали за возврат к дореформенным порядкам (то есть до Манифеста 17 октября 1905 г.), тогда как другая влиятельная группа монархистов (Н.Е. Марков, В.М. Пуришкевич и др.) считала необходимым принять новые «узаконения», исходящие от монарха. Наконец, существовала третья группа, слабо представленная в руководстве правых партий, но авторитетная в кругах монархистов, которая выступала за «народное участие» в управлении, но была противницей Государственной Думы, которую считала органом власти политиканствующего сословия, а не народным представительством. К этой группе, помимо Л.А. Тихомирова и Д.А. Хомякова, следует отнести также главу Астраханской народно-монархической партии Н.Н. Тихановича-Савицкого. По мнению последнего, "Самодержавие сошло со своего истинного пути! Охваченное со всех сторон цепкими когтями бюрократизма, оно разобщилось с народом, замкнулось и само себя упразднило, превратившись в абсолютизм". Исходя из этой установки, Тиханович-Савицкий подчеркивал необходимость поиска такой оптимальной формы государства, которая сочетала бы полноту власти монарха с институтом "верных советников от земли".

В своем стремлении защитить самодержавие от посягновений либеральной оппозиции правые не останавливались перед критикой постановлений правительства. Так, Л.А. Тихомиров посвятил целую серию статей в «Московских ведомостях» критике новых Основных законов Российской империи от 23 апреля 1906 г.[63] Тихомиров требовал отмены или редактирования ряда законов нового свода, ограничивающих права монарха и ставящих его законодательные прерогативы в зависимость от Государственной Думы.

Выступая против идей федерализма, не соответствующим историческим и политическим особенностям России, правые, в то же время, постоянно подчеркивали необходимость развития системы местного самоуправления. Сказанному не противоречит враждебному отношению правых к земствам, которые они считали рассадником либеральной смуты. В программных документах правых партий и правой публицистике предлагались проекты реформирования системы местного самоуправления, но с тем, чтобы «общественная самодеятельность» не противоречила «общей Государственной политике»[64]. Предполагалось реформировать эту систему в духе тихомировских предложений: включить органы местного самоуправлению в административную систему Российской империи и формировать их не по «общегражданскому», а по сословно-корпративному принципу. Важно подчеркнуть, что правые выступали либо за отмену имущественного ценза («которым от выборов отстраняются огромные массы русского народа и повсюду даются преимущества нерусским элементам, вообще более богатым»)[65], либо за его снижение. Взамен имущественного и образовательного ограничений правые настаивали на введении национального ценза, в частности, на ограничении числа еврейских депутатов Государственной думы[66].

Важное место в партийных программах и идеологии правых занимали экономическая и социальная проблематика. В финансово-экономической сфере монархисты выступали с резкой критикой финансовой реформы С.Ю. Витте, которая привела, по мнению их лидеров, к установлению в России режима финансово-экономической зависимости от Запада[67]. Их экономическую программу можно охарактеризовать как экономическую автаркию. Россия, по их мнению, должна опираться на собственные силы, не должна являться сырьевым придатком развитого капиталистического Запада. Иностранные инвестиции они считали формой закабаления российской промышленности, усиливающей, вместе с тем, и политическую зависимость страны.

Правые выступали за активную социальную политику государства, направленную на профилактику социальных конфликтов. Именно правые (не только в России, но и в Европе) первыми, до социалистов, подняли рабочий вопрос. Государство в их программах должно было выполнять патерналистские функции в отношении рабочих и, вообще, подданных. Автор проекта «зубатовских» организаций, Л.А. Тихомиров, предлагал перенести опыт социальной самоорганизации русского крестьянства в условия урбанизированной среды и, тем самым, адаптировать русский пролетариат к новым социокультурным условиям существования. В этом случае, был убежден теоретик, рабочие будут видеть, что государство выполняет возложенную на него функцию защиты от классовой эксплуатации[68]. В чем-то сходные рецепты предлагал Н.Н. Тиханович-Савицкий, который утверждал: "Народу нужен Царь самодержавный, богачам нужны - конституция и парламент... Государь, поддерживаемый трудящимся народом, всегда станет защищать его интересы от засилия капиталистов, которые стремятся захватить его власть и даже лишить его престола".

В своих программных документах правые требовали сокращения рабочего дня на производстве, улучшения условий труда, государственного страхования и т.д.[69] Однако наиболее болезненным для правых был аграрный вопрос. Здесь столкнулись экономически интересы дворянства, занимавшего руководящие посты в правых партиях, и крестьянства, из которых состояла их рядовая масса. Исходя из принципов незыблемости частной собственности и отрицательно относясь к требованиям отчуждения помещичьей земли, Союз русского народа выдвинул требования продажи по низким ценам казенных земель, организации государственной переселенческой политики, развития мелкого кредита, повышения земледельческой культуры и т.д.

В большинстве своем правые осознавали экономические недостатки, связанные с сохранением общинной формой землевладения. Вместе с тем, у сельской общины, подчеркивали идеологи правых, помимо экономической имеется важнейшая социальная функция. Община препятствует обнищанию сельского населения, служит механизмом, обеспечивающим защиту интересов крестьянина. К тому же община являлась средой воспроизводства партиархально-монархического сознания русского крестьянства. Консерваторы справедливо полагали, что проекты чиновников-«прогрессистов», направленные на модернизацию русской деревни, не учитывали отмеченные выше факторы и вели к глубинным социокультурным сдвигам, что в итоге могло привести к крушению всей русской государственности. Поэтому в вопросе выбора социальной стабильности и социокультурной самобытности, с одной стороны, и экономической эффективности, с другой, большинство монархистов выбрало первое. Представляется, что этот выбор отвечал тогдашним социальным и культурным условиям страны и позволял несколько замедлить пролетаризацию русской деревни и рост революционных настроений.

Наряду с поборниками общинного землевладения в рядах правых присутствовали поборники столыпинской аграрной политики, в частности, курский помещик Н.Е. Марков, прозванный в Думе Марков-второй. Эта часть монархистов поддерживала курс на капитализацию сельского хозяйства, считала общину тормозом экономического развития России.

После принятия нового закона о выборах от 3 июня 1907 г. выборы в III Государственную думу для правых прошли удачно. Думское правое крыло составляло не менее трети всего думского состава (140 депутатов). Правые депутаты Думы проявляли большую активность в разработке новых законопроектов. За пять лет (1907-1912 гг.) с участием правых были разработаны и утверждены 2197 законопроектов, ставших законами. С думской трибуны правые поднимали вопрос о состоянии русской армии и флота, их боеспособности и вооружении. В думской деятельности правых большое место отводилось вопросам просвещения народа. Предложения, разработанные на съездах и частных совещаниях правых партий и организаций в 1908-1909 гг., легли в основу правительственного курса в области образования.

Однако в конце 1908 г. в стане правых произошел первый раскол: из Союза русского народа вышел В.М. Пуришкевич и ряд его сторонников, которые в создали Русский народный союз имени Михаила Архангела (СМА). Фактически этот раскол был инспирирован правительством П.А. Столыпина, которое считало необходимым не допустить единства монархических сил, к которым относилось как к оппозиции справа. К тому же, дубровинцы выступили с резкой критикой столыпинской аграрной реформы, защищая общину, возврат к дореформенным порядкам. В тактическом плане дубровинцам (которыми не ограничивался спектр крайне правых) соответствовали непарламентарные методы политической борьбы, вплоть до применения насилия, хотя в возможностях его применения они не могли конкурировать ни с одной революционной партией. Сторонники же Пуришкевича в СМА и Маркова в СРН использовали легальные способы борьбы: от думской трибуны до газет и листовок, лояльно относились к правительству Столыпина. Департаментом полиции был инспирирован и ряд последующих расколов внутри Союза. На сей раз конфликт происходил между А.И. Дубровиным и Н.Е. Марковым. В результате 1911–1912 гг. Союз русского народа распался на две партии – Всероссийский дубровинский Союз русского народа (ВДСРН) и обновленческий Союз русского народа. СМА и «обновленцы» опирались в основном на имущие слои населения, их поддерживало (по крайней мере, в конфликтах с дубровинцами) правительство.

Однако говорить о том, что СРН-обновленческий во главе с Марковым-вторым или СМА во главе с Пуришкевичем являлись той политической силой, на которую опиралось и которую поддерживало правительство, было бы в корне неверно. То, что именно правительство препятствовало объединению в правых в единую монархическую партию, подчеркивал в своих показаниях Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства, а затем в своих мемуарах Н.Е. Марков[70]. К подобному выводу пришел и ряд современных исследователей[71].

Выборы в IY Государственную думу прошли для правых относительно удачно, хотя им удалось приблизиться к результату предшествующих выборов. Однако инициативу в IV Думе перехватили либералы. Правые перешли в оборону.

В целом правомонархическое движение накануне Первой мировой войны переживало тяжелый кризис. Череда расколов не могла не сказаться на состоянии дел на правом фланге. У многих лидеров правых наступило разочарование в той политической силе, которую они защищали. Некоторые авторитетные деятели правых (тот же Л.А. Тихомиров) отошли от активной политики. Сходная ситуация наблюдалась и на местах. Большинство местных отделов различных правых партий либо перестало существовать, либо вело пассивную деятельность. Падает влияние правых в рабочей и крестьянской среди и даже в дворянских кругах. По данным Департамента полиции, в конце 1915 г. правые перестали быть серьезной политической силой, их лидеры на местах либо были заняты вопросами организации помощи фронту, либо находились в распрях друг с другом.

Начало войны и общий патриотический подъем в стране на время активизировали работу правых. Из области культурно-просветительной работы в защиту самодержавия они перешли к практической помощи в тылу и на фронте. Часть активистов записалась добровольцами на фронт. Другие (В.М. Пуришкевич) занялись работой по организации помощи фронту, начали сбор пожертвований и т.д.

Военные неудачи весны – лета 1915 г. привели к резкому изменению политической обстановки. Создание Прогрессивного блока, в который вошла часть националистов и часть умеренно-правых, было воспринято монархистами как сплочение врагов самодержавия. В противовес Прогрессивному блоку была предпринята неудачная попытка создать «Консервативный» или «Черный» блок. В то же время правые активно выступали против деятельности Всероссийских земских и городских союзов, военно-промышленных комитетов, которые, по их мнению, занимались не столько оказанием помощи фронту, сколько подготовкой дворцового переворота[72].

Однако начинания правых в Государственной думе в борьбе с политическими противниками потерпели неудачу. Более того: один из лидеров крайне правых, В.М. Пуришкевич, включился в развязанную Прогрессивным блоком кампанию по дискредитации царской династии, произнеся в Думе нашумевшую речь о “темных силах” вокруг трона. Попытки Маркова-второго выступить на думской трибуне в защиту династии были остановлены свистом «прогрессивных» думцев.

После начала беспорядков в столице правые не смогли организовать действенной помощи правительству. Как оказалось, те черные миллионы, о которых говорил Дубровин, существовали только в воображении правых. Одними из первых актов Временного правительства стало запрещение правых партий, арест их лидеров и закрытие газет.

В качестве выводов сформулируем причины, обусловившие политическое поражение правого движения.

Во-первых, правомонархическое движение в России начала XIX века являлось составной частью истории русского консерватизма, который развивался преимущественно как направление политической мысли. Русские консерваторы, разумеется, вели и политическую борьбу: пытались пропагандировать свои идеи посредством печати, салонных диспутов и т.д. Но главным средством борьбы являлась, все же, борьба за умы правящей элиты и, прежде всего, самого императора. Воспитание наследника престола в консервативном духе, донесение до него мнения преданных монархии и России людей посредством непосредственного убеждения, писем или верноподданнических адресов, - эти приемы из арсенала консерваторов XIX века были в полной мере унаследованы и русскими монархистами ХХ века. Последние, несмотря на прикрепленный к ним ярлык «революционеры справа», являлись в подавляющем большинстве своем лояльными и законопослушными гражданами Империи. Монархисты были ограничены в применении арсенала средств политической борьбы, в отличие от своих политических противников, - не только революционеров-террористов, но даже либералов, которые использовали не менее опасное, чем террор, оружие – безответственные, по мнению правых, выступления с думской трибуны и страниц печати.

Во-вторых, консерватизм, являясь наследником мировоззрения и социальной структуры традиционного общества, априори не мог полноценно существовать и развиваться в рамках политической партии, феномена новейшего времени. Он же оказался не способным решать задачи нормального функционирования в рамках политической системы, которая начала формироваться в России после Манифеста 17 октября 1905 года. Попав в иную, чуждую ему социокультурную среду мировоззренческой и политической конкуренции, консерватизм фактически был обречен на поражение. Представляется, что так называемое черносотенство начала ХХ века представляло собой стихийное, более или менее организованное движение, а не политическую партию. В этом коренится та организационная слабость монархического движения, на которую постоянно ссылались и монархисты, и их противники.

В-третьих, как ни парадоксально, самые ощутимые удары по правым были нанесены «своими»: сначала инспирированными П.А. Столыпиным расколами в Союзе русского народа и целенаправленной политикой, направленной на недопущение консолидации монархических сил в одну партию, затем «министерской чехардой» и непоследовательной политикой двора и правительства, которые привели к катастрофичесокму падению престижа власти. Монархисты были вынуждены защищать непопулярное правительство, что, разумеется, сказывалось и на их популярности.

В-четвертых, социальная база русского консерватизма постоянно размывалась: поместное дворянство, купечество, духовенство, крестьянство в начале ХХ века переживали процесс социальных мутаций, сословия трансформировались в классы и корпорации. Многие представители этих «феодальных» и монархических слоев населения уже не придерживалась консервативных убеждений. Так, значительная часть крестьянства приоритетной задачей считало не отстаивание религиозных и национальных святынь, а решение социально-экономических задач. Программы же правых партий, нацеленные на долгосрочное решение аграрного вопроса, уже не могли удовлетворить завышенных ожиданий крестьянства. К тому же крестьяне, даже оставаясь инстинктивными монархистами, не могли вести политическую борьбу. Тем самым монархисты на социологическом уровне проиграли борьбу «прогрессистам» - либералам и социалистам, разделившим между собою симпатии русской интеллигенции, о чем свидетельствует, хотя бы, реакция на сборник «Вехи».

И, наконец, в-пятых, власть в пореформенный период повела Россию по пути «догоняющей цивилизации», фактически отказавшись от культурно-исторической идентичности. Модернизационные процессы протекали одновременно в политической, экономической, духовной и культурной жизни страны. Большинство русского образованного общества подпало под влияние прогрессистских идеологий и эрзац-идеологий. Еще задолго до политического поражения русской национальной власти монархисты проиграли мировоззренческую войну за интеллигенцию. Правые призывали к сохранению «мрачного» прошлого и «проклятого» настоящего с его бесконечной и непонятной войной, голодом и несправедливостью. Тогда как их противники предлагали заманчивые проекты будущего. В аудитории, не отличавшейся сколь-нибудь высоким уровнем политической и иной культуры ответ на вопрос, на чьей стороне будут симпатии большинства, был предрешен заранее.

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Анотопов В. Народничество в России: утопия или отвергнутые возможности. // Вопросы истории. - 1991. №1. - С. 18.

2. Рудницкая Е.Л. Петр Ткачев: русский бланкизм // История СССР.- 1991. -№3

3. Герцен Л.И. Собр. соч. в 30-ти томах. - М.,1954-65. - Т. XII. - С. 309, 310, 433; - Т. XIV – С. 183

4. Герцен А.И. Собр. соч. - Т. XIII. - С. 179.

5. Литература партии «Народная Воля». - М., 1930. - С. 127.

6. Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. - М., 1956. - Т. 1.- С. 66.

7. Чернов В. Перед бурей. - М.,1993. - С. 129.

8. Михайловский Н.К. Полн. собр. соч. Т. X. - С. 558—559.

9. Чернов В. Записки социалиста-революционера. Кн. 1. Берлин-Петербург-Москва. - 1922. - С. 15, 25-26.

10. Чернов В. Записки социалиста-революционера. - С. 238, 239, 240.

11. Чернов В. Записки социалиста-революционера...- С.131—132, 143, 185.

12. Революционная Россия. - 1902. - №11.

13. Чернов В. Записки социалиста-революционера... - С. 163—164.

14. Революционная Россия. - 1902. - №8. - С. 11-12.

15. Революционная Россия. - 1904. - №43. - С.З.

16. Еремин А.И., Леонов М.М. Эсеры в революции 1905—1907 го­дов // Отечественная история. 1994. - №6. - С. 243; Леонов М.И. Партия социалистов-революционеров в 1905-1907 гг. - М.: РОССВПЭН, 1997.

17. Проект программы партии социалистов-революционеров, разработанный редакцией «Революционной России»// Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы. Т. 1. – М.: РОССПЭН, 1996. – С. 119-123.

18. Плеханов Г.В. Наши разногласия // Избранные философские произведения. - М.,1956. - T.I. - C.288-289.

19. Бердяев И.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990. - С.89.

20. Филиппов Р.В. Пионеры марксизма в России. - М., 1989. - С.45.

21. Тютюкин С.В., Плеханов Г.В. Судьба русского марксиста. - М.: РОССПЭН, 1997; Тютюкин С.В. Шелохаев В.В., Марксисты и русская революция. – М.: РОССПЭН, 1995.

22. Плеханов Г. Социализм и политическая борьба // Избранные философские произведения. - М., 1956. - Т. 1. - С. 110.

23. Milikov P. Russia and its crisis. - London, 1969. - S.246.

24. Струве П. Из размышлении о русской революции // Русская мысль. 1907. - №1.

25. Изгоев А. С. Общественное движение в России // Русская мысль. 1907. - №1. - С. 131.

26. Плеханов Г. Год на Родине. - Париж. 1921. - Т. 1. - С. 218.

27. Философско-литературное наследие Плеханова. - М., 1973. - Т. 1. - С. 248.

28. Плеханов Г.В. Год на Родине. - 1921. - Т. 1. - С. 188-189.

29. Плеханов Г.В. Год на Родине. - 1921. - Т. 3. - С. 208.

30. Pipes Я. Slruve: Liberal on the Left. 1870-1905. - Can.-Mass., 1970. - P. 449.

31. Струве П. Критические заметки по вопросу об экономическом развитии России. - Вып. 2. - СПб., 1894. - С. 132.

32. Бердяев II. Истоки и смысл русского коммунизма. - М., 1990. - С. 97.

33. Плеханов Г. Год на Родине. - 1921. - Т. 2. - С. 178.

34. Ахиезер А. Указ. соч. - Т. 2. - С. 29, 30-31.

35. Ленин В.И. Поли. собр. соч. - Т. 8. - С. 242.

36. Тютюкин С.В. Меньшевизм: страницы истории. – М.: РОССПЭН, 2002.

37. Федотов Г.П. Россия и свобода. - Нью-Йорк, 1981. - С. 53.

38. Б.Н. Чичерин и традиции русской социологии. - Тамбов, 1993. СП.

39. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. Часть 3. - М.,1898. - С. 515; Часть 2.- С.41.

40. Милюков П.П. Очерки но истории русской культуры. Часть 3.. - М., 1896. - С. 120, 131.

41. Ковалевский М.М. Теория заимствования Тарда. - М.,1903. - С. 12-13.

42. Освобождение. - 1902. - №1.

43. Основной государственный закон Российской империи. Проект русской конституции, выработанный группой членов «Союза Ос­вобождения». - Paris. 1905. - С.53—54.

44. Там же. – С. 9-11.

45. Шелохаев В. Идеология и политическая организация российско­го либерализма. - М., 1991; Его же. Русский либерализм как историческая и историософская проблема// Исторические судьбы и перспективы. – М.: РОССПЭН, 1999 – С. 43.

46. «Освобождение». - 1905. Февр. - №66; 1905. Март. - № 67.

47. «Освобождение». - 1904. Март. - №19 (43).

48. «Освобождение». - 1902. - № 4.

49. Струве П. Как найти себя? // «Освобождение». 31 мая 1905. - №71.

50. См., напр.: Кирьянов Ю.И. Правые партии России. 1911-1917. -М., 2001. - С. 14-25.

51. Пайпс Р. Русский консерватизм во второй половине XIX в. Доклад на XIII Международном конгрессе исторических наук. – М., 1970.

52. См.подробнее: Милевский О.А. Тихомиров: две стороны одной жизни. - Барнаул, 2004.

53. Более подробно о Русском собрании см.: Рылов В.Ю. Деятельность правонсервативной организации «Русское собрание» (1900-1917)// Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. - Воронеж, 2005., - Т.1.

54.См.: Спиридович А.И. Записки жандарма. – М., 1991 – С.96-106.

55.Степанов С.А. Черная сотня. – М., 2005.

56.Правые партии. Документы и материалы. 1905-1917 гг. в 2-х томах. – М., 1998 – Т.1.

57.Степанов С.А. Указ.соч. – С. 125.

58.Марков Н.Е. Войны темных сил. – М., 1993 – С.118.

59.См.напр.: Стрелков С.Т. Черная сотня в Центральном Черноземье. - Курс., 2003.

60.Кирьянов Ю.И. Правые партии в России. 1911-1917. – М., 2001.

61.Правые партии. Документы и материалы. – Т.1.

62.Программа Союза Русского народа// Программы политических партий и организаций России конца XIX-ХХ вв. – Ростов-на-Дону, 1992 – С. 105-108, 109.

63.Тихомиров Л.А. Церковный собор, единоличная власть и рабочий вопрос. – М., 2003. – С. 450-457.

64.Программа Русской монархической партии. – С. 111.

65.Тихомиров Л.А. Монархическая государственность. – М., 1998 – С. 392.

66.Программа Союза русского народа. – С. 107.

67.«Перед нами неизбежное государственное банкротство». Записка С.Ф. Шарапова о финансовом в России // Источник. – 1995 - № 5 – С.4-13.

68.См.подробнее: Попов Э.А. Разработка теоретической доктрины русского монархизма в конце XIX - начале ХХ вв. Дисс.канд.историч.наук. – Ростов-на-Дону, 2000 – С. 123-126.

69.Программа Русской монархической партии// Программы политических партий и организаций России конца XIX-XX века. – Ростов-на-Дону, 1992 – С. 111-112.

70.Марков Н.Е. Указ.соч. – С. 16.

71.См.напр.: Кирьянов Ю.И. Указ.соч. – С.394-396; Богоявленский Д.Д. Николай Евгеньевич Марков и Совет министров: «Союз русского народа» и самодержавная власть// Консерватизм в России и мире: прошлое и настоящее. – Воронеж.2005.

72.См.: Мельгунов С.П. На путях к дворцовому перевороту. – М. 2003.