Пока Вадим говорит, все возвращаются за стол, садятся на свои места.

АДА. Вадим! Что ты говоришь! Ты же знаешь, что Ольга Ивановна инвалид.

ВАДИМ. Инвалид? А инвалиды тоже по-разному работали.

КАПА. Да она два месяца пороги обивала - никуда не брали.

ФЛЕРОЗА. Дай тебе Бог, Вадин, никогда не знать, что это такое - играть парализованными пальцами! Дай тебе Бог не знать!.. /Кричит./ Мне было все равно, где работать! Что я могла? Для физи­ческой работы я не годилась! Для умственной тоже! "Какое у вас образование? - "Консерватория», "играть можете?" - "нет!" - "Захо­дите попозже!" Я заходила, заходила, заходила... Мне даже деньги в одном месте предлагали за нищий взгляд, а в другом картошечки отсыпали, я уже потеряла надежду, как вдруг мне предложили работу музыкальным воспитателем в Дом ребенка.

ПАНЬКА. Твое счастье, что на Евлампию попала.

Слышен тихий хор плачущих маленьких голосов.

Появляется женщина в косынке и в белом халате с ведром и тряпкой в руке. Она моет пол. Флерова прислушивается к детским голосам.

ФЛЕРОВА. Что это?

ЖЕНЩИНА. Грудные плачут. Это так говорится - грудные, а где ихние груди? Матерей нет - кто погиб, кто бросил. Наши все искус­ственники, на смесях растут. Рахит замучил, но ничего, боремся. А вам что надо, мамаша?

ФЛЕРОВА. Мне заведующую.

ЖЕНЩИНА. Это сюда. /Указывает по направлению к маленькому письменному столу./

ФЛЕРОВА /Вадиму/. Не возьмут, думала я, - и здесь не возьмут. Ному я нужна со своим "Чижином"?

ЖЕНЩИНА /подтирая пол/. Сейчас, сейчас. Не десять рук. Бухгал­тер больна. А я здорова?

ФЛЕРОВА. Мне заведующую.

ЖЕНЩИНА /снимая носынку/. Я заведующая, Евлампия Захаровна.

ФЛЕРОВА, меня, видите ли, на работу сюда направили /положила на стол направление./ Музвоспитателем.

ЕВЛАМПИЯ ЗАХАРОВНА. Арифметику знаешь?

ФЛЕРОВА. ПЛОХО.

ЕВЛАМПИЯ ЗАХАРОВНА. Вот как и я. Дважды два еще знаю, а более высшего - нет. Мне грамотные сотрудники ох как нужны. Рабочие руки требуются. А кого присылают? Только что не в гробу.