Динамика заготовок соболя северными национальными хозяйствами Амурской области в 1985-2002 гг. (шт.)

На современном этапе охотничье хозяйство национальных предприятий находится в состоянии глубокой депрессии. В 90-е годы объем заготовок пушнины сократился в 3 раза. Среднегодовые показатели объема пушнозаготовок за 1994-1996 гг. по отношению к 1985 году составили 33%, а 1997-1999 гг. – 36,1% (в средних закупочных ценах 1999 года). В 2000-2002 годах положение несколько улучшилось. Благоприятные природные факторы в сочетании с более высоким уровнем организационно-хозяйственной деятельности, направленной в основном на пресечение продажи пушнины перекупщикам штатными охотниками и любителями, дали положительные результаты. Однако говорить о стабилизации положения пока не приходится.

Упадок охотхозяйственной отрасли в национальных совхозах вызван причинами как экологического, так и социально-экономического характера. О влиянии антропогенного воздействия на состояние и развитие традиционного природопользования вкратце упоминалось выше. В данной отрасли это отразилось на сокращении площадей охотугодий и снижении их продуктивности как за счет прямого ущерба популяциям диких животных, так и вследствие резкого ухудшения среды и мест их обитания, нарушения миграционных путей и характера стациального размещения.

Рост численности пришлого населения в ранее малолюдных северных районах в сочетании с прокладкой сети лесовозных и притрассовых автодорог наряду с широким применением вертолетов и вездеходной техники сделали доступными охотугодья и породили браконьерство в невиданных масштабах. Об этом на IV областной конференции малочисленных народов Севера (г. Тында, февраль 2000 г.) говорил глава сельской администрации с. Усть-Нюкжа В.И. Поляков. По его словам, в личной собственности населения поселков Усть-Нюкжа, Чильчи и Юктали - 20 вездеходов, которые используются в целях браконьерской охоты и рыбной ловли, в то время как районная служба охотнадзора в г. Тынде (это свыше 300 км от указаных сел) имеет один разбитый автомобиль УАЗ-469. Уже по одному этому примеру можно судить об «эффективности» борьбы с браконьерством в районе.

В 80-е годы в незаконной добыче животных участвовало 6000 корейских лесозаготовителей объединения «Тындалес», после которых в лесах обнаружены тысячи настороженных проволочных петель, самоловов и ловчих ям на диких животных.

В результате освоения северных территорий (это в первую очередь Тындинский район) охотничье хозяйство понесло трудно восполнимые потери. Нечто подобное, только с еще большим размахом, повторяется теперь в Зейском районе на участке строительства железнодорожной ветки Улак-Эльга, где ущерб госохотфонду по предварительным оценкам, составляет 29,1 млн. рублей.

В настоящее время проектируется строительство нефтяного трубопровода, который будет проложен по территориям традиционного природопользования, однако вопрос о компенсации национальным хозяйствам за ущерб, который неизбежно будет причинен окружающей среде и охотничьему фонду, и в этом случае остается открытым.

В советское время на закупки пушнины как валютного резерва страны, наряду с драгметаллами и золотом, существовала государственная монополия. Добыча наиболее ценных видов пушных зверей строго лимитировалась, исходя из численности. Были довольно неплохо отработаны система организации охотпромысла и вопросы кредитования заготовок охотпродукции. Охотники бесплатно получали оружие и часть боеприпасов, снаряжения и спецодежды. Планом охотмероприятий предусматривалось устройство охотугодий и заезд охотников в тайгу. В наиболее удаленные и труднодоступные участки для их заброски использовался авиатранспорт. В колхозах и совхозах Севера охотники бесплатно пользовались транспортными оленями. Добыча диких животных велась в соответствии с годовыми и сезонными планами.

Однако и в то время интересы охотников-эвенков нередко нарушались. Особенно это было связано с нарушениями прав использования охотничьих угодий. Так, по решению союзного правительства с конца 50-х годов прошлого столетия в стране развернулось мощное охотхозяйственное строительство по комплексному освоению и использованию биологических ресурсов тайги. С целью увеличения объемов заготовки пушно-мехового сырья, мяса диких животных и дичи, рыбы, грибов, дикорастущих ягод и лекарственно-технического сырья в России были созданы сотни государственных и кооперативных промысловых хозяйств (госпромхозов и коопзверопромхозов). В Амурской области было организовано шесть хозяйств такого типа, в том числе три - в районах Севера. Вся площадь этих районов была закреплена за новыми хозяйствами, в то время как эвенкийские колхозы, хотя и продолжали охотиться на своих угодьях, но уже на правах отделений, а всю добытую пушнину обязаны были сдавать промхозам, лишаясь при этом 30% денежных доходов.

Ненормальное положение было устранено лишь через 20 лет, когда решением от 25.07.1985 года Амурский облисполком официально закрепил за национальными хозяйствами Севера 8,3 млн. га охотугодий, что давало им возможность, сдавая добытую пушнину непосредственно на Иркутскую пушную базу, существенно повысить доходность охотхозяйственной отрасли.

В перестроечный период отлаженный механизм организации и управления отраслью был разрушен. Плановая система хозяйствования, государственная монополия и фиксированные закупочные цены на пушно-меховое сырье, государственное кредитование охотпромысла остались в прошлом так же, как и многие дотации и льготы для национальных хозяйств и коренного населения. На смену им пришла эпоха сплошной коммерциализации, к которой ни хозяйства, ни люди были совершенно не подготовлены. В условиях отсутствия государственного регулирования социальных и экономических процессов каждое хозяйство вынуждено было бороться за свое выживание самостоятельно. Учитывая, что на протяжении всех перестроечных лет эвенкийские хозяйства оставались хронически нерентабельными, перестройка оказалась для них смерти подобной.

Одновременно с сокращением объемов производства товарной продукции в этих хозяйствах уменьшались и заготовки пушно-мехового сырья. Дело в том, что в настоящее время большая часть пушнины не поступает на заготовительные пункты промысловых хозяйств, а реализуется частным образом нелегально.

Еще с «бамовских» времен низкие закупочные цены на пушнину, в первую очередь на соболя, и несовершенство системы расчетов за нее (на руки охотнику выдавалась лишь половина ее стоимости, а другую часть он вынужден был ожидать до оценки ее качества пушномеховой базой), при неограниченном спросе на меха у населения породили так называемый черный рынок. С первых лет освоенческих работ нелегальный сбыт пушнины получил широкий размах. Высокооплачиваемые гидростроители и бамовцы щедро одаривали охотников за соболей и другие меха, при этом рассчитывались сразу, наличными и дороже существующих расценок, чем основательно подорвали промысловую экономику тогдашних национальных колхозов и совхозов.

В период перестройки некоторые хозяйства, находясь на грани финансового краха, вообще не имели возможности платить своим охотникам какие-либо деньги за пушнину. Не случайно поэтому в 1994-1999 гг. на все пять эвенкийских хозяйств в среднем за год приходилось 111 соболей, а в 2000 году ОГУП «Уркима» было принято всего 27 шкурок этого вида. Однако по экспертным оценкам специалистов Амурского облохотуправления, у охотничьего населения эвенкийских сел ежегодно в среднем остается пушнины: белки – до 5000 шт., горностая свыше 1000 шт., зайца – 4000 шт., ондатры – 2000-3000 шт., соболей – 3500-4000 шт.; диких копытных животных: лось – до 3000 голов, изюбрей – 50 голов, северных оленей – 500-600 голов, кабарги – до 1000 голов и не менее 10000 штук боровой дичи.

Вся эта продукция поступает на черный рынок, существование которого, помимо всего прочего, поддерживается беспрецедентным диспаритетом цен на промысловую продукцию и жизненно необходимые для охотника промышленные товары. Например, средняя реализационная цена на шкурку соболя в 2000 году составила чуть больше 1000 рублей. В то же время один патрон для карабина стоил 4,5 рубля, сам карабин «Тигр» – 17 тыс. рублей, снегоход «Буран» - 36 тыс. рублей. Безмерно высоки цены на ГСМ. Учитывая, что все необходимое для охоты, включая одежду, снаряжение, обувь и продукты, охотник должен покупать по очень высоким ценам, сдавать пушнину и другую охотпродукцию предприятию по низким закупочным ценам стало невыгодно. При таком положении охотник, чтобы прокормить семью, вынужден искать пути реализации добытой продукции в обход закона.

Тяжелое финансовое положение охотников ведет к сокращению числа лиц, желающих заниматься охотничьим делом на профессиональной основе. По данным годовых отчетов, во всех эвенкийских хозяйствах в 2000 году насчитывалось 69 штатных охотников против 170 человек в 1985 году. Однако есть основание считать этот показатель искусственно заниженным по различным соображениям финансового характера. Так, в колхозе «Нюкжа» все штатные охотники числятся оленеводами и сдают пушнину как любители, с которых подоходный налог за сданную продукцию не удерживается. Вероятно, численность штатных охотников в эвенкийских промысловых хозяйствах к 2003 году остается где-то на уровне 1998 года, т.е. 101 человек.

Сокращение объема пушнозаготовок сопровождалось снижением уровня рентабельности. В настоящее время хозяйства реализуют пушнину по договорным ценам на аукционах и другим потребителям зачастую с убытком для себя из-за неопытности и отсутствия необходимых деловых контактов. Введенная в 90-е годы плата за охотничьи ресурсы также отразилась на повышении себестоимости пушнины.

Каждое национальное хозяйство, которое стремится сохранить охотхозяйственную отрасль как традиционное занятие коренного населения, самостоятельно ищет пути повышения ее эффективности, обращаясь к опыту прошлого. Именно таким путем пошел бывший совхоз «Ленин-Октон», возродив факторийную систему закупки пушнины и снабжения охотников в местах промысла. Первые итоги работы фактории вселяют оптимизм и надежду на успешное завершение эксперимента и распространение полученного опыта на другие хозяйства.

В целом же охотхозяйственная отрасль эвенкийских хозяйств, находясь в настоящее время в кризисе, имеет, тем не менее, реальные возможности выйти из этого состояния значительно раньше, чем потребуется для той же цели оленеводству. Однако это достижимо лишь в случае государственной экономической поддержки отрасли на постоянной основе при непременном обеспечении защиты гарантий и прав коренного и старожильского населения.