2. Политические теории Нового времени.

В период формирования национальных государств перед политической теорией встали совершенно новые задачи. В культурно- историческом плане новые проблемы были предопределены Возрождением и Реформацией. Гуманистический идеал самодовлеющей личности в области политической мысли выражается в реши тельном разрыве со средневековой традицией, в поиске новых принципов обоснования государственной власти и деятельности правителя. Ярким подтверждением этих ориентации является творчество Н. Макиавелли (1469- -1527), до сих пор вызывающее множество споров и интерпретаций.

Макиавелли часто называют основателем реалистического на правления в политической теории, создавшим концептуальную базу прагматического подхода к политике. Проблема интерпретации основного произведения итальянского мыслителя “Государь” (1520- -1525) далеко не так однозначна, как это часто представлялось. По справедливому замечанию Дж. Сартори, “со времени Макиавелли реалистический подход к политике был тщательно скрыт за двумя линиями истолкования, по необходимости совершенно отчетливо дифференцированными: а) в том значении, что политика - это только политика и ни что другое; или же б) предполагалось, что политический реализм воплощается преимущественно в специфическом типе политики и политического поведения, называемых чистой политикой”.

Объявленный сторонником чистой политики, Макиавелли рассматривается в литературе как мыслитель, отделивший политику от этики и религии, как защитник принципа “цель оправдывает средства”. Такого рода определения являются справедливыми лишь отчасти. Речь должна идти прежде всего о совершенно новом, не средневековом понимании государства как типа политической организации, осуществляющей власть над людьми. Упадок в эпоху Воз рождения идеала христианского государства выдвинул на авансцену политиков типа Чезаре Борджа (в известном смысле прототипа макиавеллевского государя), беспринципные методы которого были необычны даже для светски образованных современников. В произведениях Макиавелли отражен характер политических процессов в Италии, не имеющий аналогов в других европейских странах.

Выдвигая программу объединения Италии, раздираемой борьбой бесчисленных политических группировок, он выводит величие правительства прежде всего из его способности объединить максимально обширную территорию, обеспечить порядок. О том, что поиск наиболее эффективных средств для достижения стабильности составляет важнейшую часть политической теории Макиавелли, свидетельствует его более раннее произведение – “Рассуждения о первой декаде Тита Ливия” (1513--1516). И в этой работе, и в “Государе” рассматриваются, по существу, аналогичные вопросы - стабильность и единство государства. Но если в спокойные времена стабильность и единство достигаются в ходе постепенного развития с участием всего гражданского коллектива (как это было в республиканском Риме), в чрезвычайных ситуациях необходима “сильная рука”.

В обоих произведениях Макиавелли развивает мысль о том, что общественное и частное благосостояние взаимосвязаны. Но если в спокойное время постепенное просвещение граждан посредством обучения участию в управлении приводит к укреплению гражданского духа без всякой опасности для прочности государства, во времена анархии и распада общественное и личное благосостояние должны быть связаны применением жестких мер, возможных толь ко с установлением диктаторского режима.

Осуществляя спасительные меры, государь не связан никакими моральными нормами или правилами поведения. Но в то же время государь - это диктатор во имя общественного блага, а не деспот, который действует для собственного удовольствия и выгоды. Действия государя зависят от общественной потребности, и он может выжить только если признает этот факт и построит в соответствии с ним политику. Считая оправданным применение в надлежащий момент правителем силы и хитрости, реалистически оценивая природу человеческого эгоизма, Макиавелли, вместе с тем, конечно, не желал признавать развращающей природы диктаторской власти (например, он не рассматривает процедуру сложения с себя правителем диктаторских полномочий после преодоления кризиса).

Реализмом проникнута и концепция свободы, разработанная Макиавелли. Свобода недопустима в период кризиса, ибо она противоречит безопасности. В спокойные времена она, напротив, тождественна безопасности, поскольку способствует развитию и укреплению духа гражданственности. В этом случае управление без нее невозможно, поскольку только в свободном состоянии люди могут принимать участие в политической жизни.

Важно отметить, что Макиавелли считает закон и право основой свободы. Поэтому при стабильном положении дел народные режимы имеют высшую силу. В исключительной ситуации немедленный рас чет и принятие решений, на которые способен только наделенный чрезвычайными полномочиями правитель, являются более ценны ми, чем формальная и медлительная процедура народовластия.

Анализ идей Макиавелли показывает, что в ренессансную эпоху теоретическая защита монархических принципов правления является вполне индивидуалистической по своим ориентациям. Именно это свойство позволило быстро продвигать политическую теорию вперед. Свидетельством ее стремительного развития является и учение другого выдающегося политического мыслителя Возрождения - Жана Бодена (1530- 1596), а в более позднее время теория другого защитника монархической власти - Томаса Гоббса (1588-1679).

Будучи юристом по образованию, а во многом и по складу ума, Боден развивал свои политические идеи в теснейшей связи с анализом природы и содержания закона, примыкая к теоретикам естественного права. Изучение права связано с тем, что человеческий закон основывается на универсальных принципах. В бесконечной изменчивости законов выявляются рациональные принципы справедливости. Вместе с тем Боден отвергает идею, согласно которой универсальные принципы могут применяться непосредственно, составляя конкретную систему права. История учит тому, что нельзя забывать о различиях в ситуациях: различается не только образ жизни людей, но и окружающие их обстоятельства. В этом аспекте своей теории Боден является предшественником не только Монтескье и Берка, но и исторической школы права XIX в. Боден предвосхитил также многие идеи Монтескье о влиянии климата на государственное устройство у различных народов.

Свои политические идеи он развил в работе “Шесть книг о государстве” (1577). Отвергая аристотелевскую концепцию возникновения государства путем перерастания семьи в селение и, наконец, в полис, Боден утверждает, что, при всем сходстве с семьей, государство, формируя обширное сообщество, основано не на инстинкте, а на силе. Оба объединения сходны в обладании авторитетом. В семье - это власть отца семейства, первоначально возникающая из почитания старших. В государстве авторитет называется суверенитетом, который является продуктом силы.

Власть - естественный атрибут силы. Она основана на неравенстве людей. Поэтому, если цель существования государства заключается в достижении блага, ее реализация требует централизованной и мощной власти, призванной достичь и поддерживать единство.

В этом смысле суверенитет - это высшая власть над обществом, не ограниченная законом. Суверенитет вечен и неделим. Будучи постоянным атрибутом власти, он по праву принадлежит существующей в данный момент королевской семье и должен передаваться по праву наследования. Следовательно, узурпатор или бунтовщик не могут стать легитимными суверенами и требовать подчинения у сообщества.

Заинтересованный в создании теории законного лидерства, опирающегося на традицию, Боден, однако, допускает логическое противоречие, возвращаясь к идее фундаментальности права, несовместимого с идеей абсолютного суверенитета как единственного источника закона.

Стремясь избежать такого противоречия, Т. Гоббс в политическом трактате “Левиафан” (1651) выступил как защитник чистого принципа абсолютности единоличной власти, отождествляющей себя с государством. Свои идеи он обосновывал, прибегая к математическим понятиям, и в некотором смысле стал предшественником точных методов исследования в общественных науках.

Потребность в государстве Гоббс выводит из свойств человеческой природы, эгоизм и безрассудство которой ввергают людей в со стояние беспрерывной борьбы и анархии. Еще одним свойством человека является постоянное стремление к удовлетворению собственных (преимущественно физиологических) желаний. Из этого стремления вырастает жажда власти, которую Гоббс определяет как способность индивида обеспечить себе максимально возможную сумму благ. В таком “природном состоянии” мир полон людей, соперничающих в борьбе за счастье, поэтому шансы каждого удовлетворить свои прихоти невелики. Но поскольку стремления к выживанию и к постоянному наслаждению - самые сильные в человеке, борьба становится непрерывной. Это - “война всех против ; всех”. Выход из нее только один в создании Левиафана, или единственной власти, всегда превышающей власть индивидов.

Такая власть возможна только в организованном сообществе, равнозначном миру. Но мира можно достичь только путем отказа от прав. Если люди хотят безопасности, они должны отказаться от возможности направлять свои склонности куда им вздумается, не обращая внимания на других. Реализация принципов государственности на практике возможна только путем общественного, договора, который должен быть всеобщим и взаимным. Власть как бы соединяется в единую массу и передается одному человеку или корпорации правителей, которые используют ее для общественного блага.

Использование власти предполагает ее обеспечение силой. Никто отныне не может рассматриваться как равный перед наделенным абсолютной властью правителем. Его подданные не могут его контролировать, они не имеют никаких преимущественных прав, поскольку монарх сосредоточивает в своей персоне все то, чем люди когда-то владели в природном состоянии. Вследствие этого природная власть устремляется к общим целям и теряет анархический характер.

Отстаивая принцип полного и всеобщего повиновения как цели договора, обеспечивающего безопасность, Гоббс впадает в логическое противоречие. Например, как должен поступать индивид в ситуации, когда суверен приказывает ему делать такие вещи, которые ставят под угрозу его безопасность. Гоббс признает, что в таких “экстремальных ситуациях” подданный как бы вновь обретает все свои прежние природные права и может действовать вопреки монаршей воле. Но в обычном состоянии он должен неукоснительно соблюдать условия договора.

Таким образом, существует постоянная угроза сохранения “природного состояния” внутри самого Левиафана. Гоббс преодолевает явное противоречие при помощи следующего постулата: если правитель обладает неограниченной властью над всеми индивидами, любое одиночное выступление против его власти ведет к уничтожению самого ослушника. Но ведь вполне допустима возможность возникновения организованной оппозиции монарху со стороны больших групп. Конфликт оппозиции с монархом неизбежен, поскольку последний не связан договором и поэтому может прибегать к репрессиям на “законном основании”, игнорируя любые групповые интересы. Но в таком случае следует признать, что правление монарха (кем бы он ни был, его, по Гоббсу, следует поддерживать в любом случае) определяется только пределами силы, которой он в данный момент располагает.

Развивая учение о монархическом суверенитете, Гоббс сделал выбор в пользу принципа силы под влиянием опыта первой английской революции, потрясшей до основания политическую систему в этой стране и завершившейся реставрацией старой династии после недолголетнего диктаторского правления Кромвеля.

Младший современник Гоббса - Джон Локк (1632--1704) сделал иной выбор. Разработав теорию конституционных ограничений абсолютной власти, он подвел итог “Славной революции” 1688 г., закрепившей путь постепенного эволюционного развития британской политической системы. В своих основных политических работах - “Два трактата о правлении” (1690) и “Письма о терпи мости” (1685) - Локк выступает как теоретик парламентского правительства и демократии, оппозиционно настроенный к любым попыткам ущемления прав народных представителей со стороны любой династии.

Развивая свою политическую теорию, Локк, как и его предшественник, использует фикцию природного состояния, правда, в смысле, диаметрально отличном от гоббсовского. По Локку, это было дополитическое, а не досоциальное состояние, в котором люди жили в мире, были счастливы, разумны и добры. Природному состоянию свойственно равенство, поскольку разум сам по себе не дает никакого оправдания для неравенства. “Первобытные люди” обладали неотъемлемыми правами, прежде всего, правом на жизнь, на невмешательство в жизнь окружающих, свободой (понимаемой Локком как добровольное признание каждым своих обязательств перед ближним и уважение других к его собственным притязаниям) и, наконец, правом на собственность. Государство и власть возникают, следовательно, не в качестве антиподов при родному состоянию, но как логическое его развитие, как результат стремления людей устранить при помощи справедливых законов, беспристрастного суда и правительственного авторитета свойственные этому состоянию недостатки.

Люди создают государство путем заключения двойного договора каждого индивида со всеми остальными на индивидуальной основе о передаче своих природных прав сообществу; б) с самим государством о сохранении за индивидом его естественных свойств и прав - жить свободно, наслаждаться собственностью. Следствием договора является установление “правила большинства”, гарантирующего защиту индивида от любой тирании путем создания соответствующей процедуры принятия законов на основе мажоритарного согласия.

Сам принцип консенсуса создает возможность для эффективных коллективных действий. По Локку, формы правления различаются в зависимости от того, кому принадлежит законодательная власть: всему народу, его представителям или более ограниченной группе.

Наиболее безопасной (а потому наилучшей) является представительная демократия, поскольку правление при ней осуществляется при помощи законодательной деятельности народных избранников, периодически в ходе выборов дающих отчет избирателям и находящихся, следовательно, под их контролем.

Эти аргументы Локка в дальнейшем легли в основу как американского (Дж. Мэдисон), так и английского конституционализма (Дж.С. Милль).

Предоставляя избирателям право контроля над законодателям и, Локк стремился также к созданию механизма надежных гарантий против возможности узурпации со стороны исполнительной власти. С этой целью он разрабатывает теорию разделения властей, в рамках которой должно быть обеспечено верховенство законодатель ной ветви управления, представляющей большинство, т.е. верховенство парламента. Вместе с тем законодательная власть не должна стремиться непосредственно к осуществлению своих предписаний. Исполнительная же власть существует только для реализации законов, а не для навязывания собственных правил, независимых от воли парламента. В случае возникновения расхождений приоритет должен принадлежать парламенту.

Развивая эту теорию, Локк предвосхитил учение об ответственности кабинета министров, окончательно сформулированное в Англии только в начале XIX в.

Создав основу концепции разделения властей, Локк даже не затронул проблемы, которая в более поздний период приобрела фундаментальное значение - независимость судебной власти. Вероятно, он предполагал, что традиционная независимость английских судов гарантируется укреплением принципа парламентского суверенитета.

Окончательный теоретический вариант этой концепции, получивший всеобщее признание, был разработан Ш.Л. Монтескье (1689 – 1755). В 1748 г. он издал сочинение “О духе законов”, признанное современниками самым выдающимся произведением XVIII в.

Основная цель, которую поставил перед собой Монтескье изучить все многообразие применения фундаментальных принципов права в постоянно изменяющихся условиях жизнедеятельности людей. Соглашаясь с Аристотелем в том, что государство должно рассматриваться в плане конечной цели его существования - благой жизни сообщества - и что цель правления состоит в приспособлении универсально признаваемых принципов справедливости (естественного права) к особенностям того или иного народа, Монтескье выявляет причины, по которым идеальные условия человеческого существования никогда не могут быть достигнуты. Имеются препятствия чисто психологического свойства природа самого человеческого материала, а также чисто физические ограничения, связанные с особенностями среды, формирующей основу жизни.

Анализ Монтескье природы государства создал ему репутацию основателя эмпирической и экспериментальной школы в политике. Он постоянно защищал положение о том, что наилучшей формы государства не существует, настаивая на невозможности абстрактно го подхода к данной проблеме. Защищать преимущества монархии перед республикой бесполезно без предварительного ответа на вопросы - когда, где, для кого. Разделив формы правления на республиканские, монархические и деспотические, Монтескье подчеркивал то важное соображение, что государства следует различать не только по внешним проявлениям, но прежде всего в соответствии с доминирующими принципами, которые они выражают. Соответственно, разрушение господствующего принципа ведет к краху и исчезновению самого государства.

Теория разделения властей разрабатывалась Монтескье в на правлении поиска механизма обеспечения свободы человека. Этой цели отвечает правление закона, а не людей, неоправданная концентрации власти недопустима. Законодательная, исполнительная и судебная функции не могут осуществляться одним и тем же лицом. Человек не может быть судьей в собственном деле или выполнять решение, которое он сам же принял.

Тот же принцип применим и в отношении государства. Носители отдельных видов власти должны быть независимы в своих действиях. В то же самое время функции трех ветвей власти по необходимости интегрированы и взаимосвязаны. Поэтому независимость становится основой для взаимного сдерживания, создается система противовесов, препятствующая какой-либо одной ветви власти навязывать свою исключительную волю.

Образцом подобного разделения властей Монтескье считал со временную ему политическую систему Англии,, которую он, конечно, идеализировал, недооценив, например, теснейшего альянса аристократического парламента и правительства при отсутствии у населения реальных возможностей контролировать законодательную власть. Но независимо от степени адекватности теории Монтескье реальным историческим условиям, она была воспринята почти буквально отцами-основателями США и легла в основу американского конституциализма.

Развитие теории демократии в XVIII в. было отнюдь не однолинейным, равно как и оценка британской парламентской системы. Нерешительным противником был Жан Жак Руссо (1712- -1778), изложивший в трактате “Об общественном договоре” (1762) концепцию, которую условно можно назвать теорией корпоративной демократии.

Разрабатывая свою политическую философию, Руссо отталкивается от предшествующей традиции, которую в дальнейшем ставит с ног на голову. Речь идет прежде всего о концепции природного состояния. В произведении Руссо природное состояние столь же анархично как у Гоббса, и столь же возвышенно-прекрасно как у Локка. “Все люди от природы добры и только из-за общественных институтов они становятся дурными”, - утверждал французский мыслитель. Цивилизация, будучи продуктом интеллекта, приносит людям только зло, разрывая узы взаимопомощи и порождая погоню за собственностью и своекорыстие.

“Общественный договор” представляет собой попытку установить, каким образом люди, вынужденные жить в государстве, могут воспользоваться его преимуществами, соединяя их с добродетелями первобытного человека. Ответ прост: путем повиновения законам, которые необходимо заново создать. С этой целью люди заключают договор, по которому каждый индивид уступает целому все природные права и становится таким образом подданным этого целого. При этом индивид остается свободным, поскольку он включен в это целое, которое по самому характеру договора без него не может быть таковым.

Руссо определяет целое как всеобщую волю. Эта воля и является государством. Она защищает и воплощает в себе индивидуальную свободу. Она является неделимой и неотчуждаемой и поэтому не может быть делегирована кому-либо без того, чтобы не стать отчужденной. Иными словами, народ не может передать законодательную власть какому-либо индивиду или группе индивидов, действующих в его интересах. Тем самым Руссо решительно выступает против представительной демократии, защищая принцип прямого народного правления.

В связи с этим возникает законный вопрос, как обеспечить участие каждого без исключения индивида в принятии законодательных решений?

В поисках ответа на него Руссо производит своеобразный акт отчуждения всеобщей воли от интересов отдельных индивидов и групп. Воля является всеобщей не потому, что каждый индивид ее поддерживает, но потому, что она направлена на благосостояние целого. Следовательно, она является интегрирующей, “математической” волей и ни в коем случае не является волей большинства. Ведь последнее, сколь бы оно ни было велико, может иметь собственные своекорыстные интересы.

Логически следуя этой посылке, Руссо признал, что в случае возникновения разногласий между двумя партиями, обе могут выражать только отдельные воли. Более того, в этом случае даже от дельный бескорыстный индивид, находясь в стороне от борющихся партий, в принципе может стать выразителем всеобщей воли. Таким образом, пытаясь ответить на вопрос: кто может и должен сказать что является всеобщей волей в огромном количестве случаев, когда единство недостижимо, автор “Общественного до говора” попал в логический тупик.

В поисках выхода Руссо вынужден видоизменить свою аргументацию и утверждать, что, даже если общая воля и воля всех различаются концептуально, тем не менее, во многих реальных ситуациях воля большинства может рассматриваться как всеобщая или, по крайней мере, максимально к ней приближенная. Проницательно отметив, что в прославляемом Локком правиле большинства скрывается возможность тирании, Руссо в конечном итоге был вынужден принять это правило полностью.

И тем не менее в теории Руссо скрываются многие опасности. Например, всеобщая воля не допускает неповиновения отдельных индивидов, имеющих собственное, отличное от всех мнение, принуждая их к послушанию посредством наказания. Более того, после авторской модификации учение Руссо превращается в откровенную апологию именно тирании большинства, поскольку в конечном итоге только оно и может стать в действительности судьей в своем собственном деле, узурпировав тем самым право трактовать цели общественного договора.

Таким образом, начав с крайнего индивидуализма, Руссо заканчивает полным коллективизмом, безоговорочно подчиняя индивида государству.

Учение Руссо пользовалось большой популярностью у современников. Оно оказало непосредственное воздействие на идеологию и политическую практику Французской революции 1789 г., особенно в период якобинской диктатуры. Влияние руссоизма испытали все без исключения направления политической философии либо слепо подражая и заимствуя его аргументы, либо подвергая позицию Руссо резкой нелицеприятной критике.

Наибольшее значение для развития политической теории представляет переоценка учения Руссо и конституционалистских экспериментов в революционной Франции, осуществленная представителями основных направлений политической идеологии конца XVIII – первой половины XIX в. – консерватизма, либерализма и социализма. Сложившиеся в Западной Европе и имевшие различную, иногда ярко выраженную национальную окраску, эти направления, в определенном смысле, могут рассматриваться как идеологическое следствие промышленного переворота, охватившего в XIX в. весь континент. В рамках каждого из них развивались много образные течения, что нередко затрудняет выработку общих адекватных определений ключевых понятий, от которых пошли названия самих течений.

Консерватизм становится важнейшим интегральным элементом европейской политической мысли в первой половине XIX в. Но философское обоснование он получил в 1790 г. в памфлете английского политического философа Эдмунда Берка (1729--1797) “Размышления о революции во Франции”. В нем были сформулированы основные аргументы, направленные против абстрактного рационализма, разрушающего общественную мораль и традиции и открывающего путь к катастрофе.

Являясь восторженным поклонником английской системы, стремясь обезопасить и сохранить традиционные свободы англичан, Берк довольно односторонне рассматривал политические перемены в о Франции как результат безумия и эгоистических амбиций. Существующие в Англии и в других странах политические системы являются для него плодом многовековой эволюции и бесчисленных экспериментов. Люди живут в мире, где настоящее всегда обусловлено прошлым, которое обладает собственным независимым существованием в традиции. Иногда надо жертвовать архаикой и умеренно обновлять систему, чтобы сохранять ее общий характер. Человеческие дела должны развиваться постепенно и упорядоченно, внезапные изменения могут только расстроить и разрушить традиционный порядок. Политик должен соблюдать крайнюю осторожность, основывать свой реформизм на внимательном изучении прошлого. Он является лишь временным стражем постоянного богатства, растрачивать которое в игре с неопределенным исходом недопустимо и преступно.

Общественные связи держатся прежде всего инстинктами и предрассудками. Берк нередко демонстрирует неверие в силу разума, показывая, каким образом предрассудки, будучи результатом собственного наследия и опыта человека, притягивают его к прошлому. Поэтому разум, являясь ценностью сам по себе, должен быть направлен не на уничтожение предрассудка, но действовать с ним заодно в соответствующем направлении.

Абстрактные принципы могут разрушить государство и привести к общественному хаосу. Они проистекают из индивидуальных желаний и предполагают сомнительную возможность создать общество на основе чистого интеллекта в абстрактном, лишенном временных и пространственных характеристик мире.

На самом деле люди являются сложными созданиями, живущими в мире, где господствуют частные обстоятельства, определяемые географией и историей.

Государство - не машина, а организм, который не существует отдельно от своих членов. Каждый его член является составной частью организма и стадией в его непрерывном развитии.

С этих позиций Берк резко критикует опыт французской революции, означавшей для него разрыв с прошлым. Переворот, утверждает он, осуществлялся во имя свободы, но на самом деле был направлен против нее. Он принес беспорядок и беззастенчивость, разрушив все, из чего могла бы произрасти свобода. Революционеры желали создать систему, отвечающую их принципам, но теоретическая природа этих принципов, основанная на пренебрежении человеческой индивидуальностью, в соединении с неистовой жаждой власти, может привести только к системе, основанной на терроре, а не на принципах порядка.

Единственным выходом для революции является, диктатура, при носящая свободу в жертву. В интересах безопасности механическое устройство заменило бы органическую жизнь, которая полностью разрушается.

Эти аргументы, составившие основу консервативной политической философии, повторялись во Франции - Бональдом, де Местром и Шатобрианом, в Англии - Кольриджем и Соуси, в Германии - Галлером, Савиньи и Гегелем. Идеи Берка питали и новую консервативную волну в Западной Европе и США во второй поло вине XX в., сливаясь с другим влиятельнейшим направлением европейской политической мысли - либерализмом.

Центральным пунктом либеральной политической теории является обоснование свободы индивида. В своей книге “О свободе” (1859) Джон Стюарт Милль, поставив вопрос о “пределах власти, законно осуществляемой обществом над индивидом”, выделил новые аспекты общественной и гражданской свободы. Еще до Милля Вильгельм Гумбольдт в сочинении “Государство и его пределы” (написано в 1792 г., опубликовано в 1851 г.), а во Франции Бенжамен Констан провели фундаментальное различие между свободой в современном и античном мире.

Обосновывая принцип свободы, Милль выступает против абсолютизма тех форм представительной власти, которые принимают решения без обсуждения их с обществом. Именно к последнему Должна перейти власть, порожденная свободно выраженным согласием. Такой подход к проблеме власти, продолжающий традиции Ренессанса, знаменовал собой поворотный пункт в политической теории.

Милль проницательно отмечал, что одного появления человека, Руководствующегося своими собственными критериями поведения в сфере материальных и духовных интересов, недостаточно для того, чтобы сделать свободу основой общества. Для этого необходимо второе условие - дух терпимости. В обществах с преобладавшими религиозными интересами дух терпимости одержал победу сперва в религиозной сфере, а затем его влияние стало сказываться и "а политическом сообществе.

Восходящая к Миллю и Констану либеральная традиция политической мысли обосновывала концепцию единства человеческого рода и одинаковое призвание людей к свободе, равенству и безопасности, независимо от расы, религии и классовых различий. Единство человеческого статуса в соединении с ограничением государства должны обеспечить безопасность каждого члена общества, сделать каждого индивида источником бесконечной социальной энергии. Наконец, либеральный политический режим характеризовался как гармоничное взаимодействие законодательной, исполнительной и судебной власти, причем последняя играет роль независимого арбитра по отношению к двум первым.

Пределы вмешательства государства определяются прежде всего неотчуждаемым правом собственности, которая, по определению Констана, “в своем качестве правила общежития находится в сфере компетенции и под юрисдикцией общества”. Законодательная власть может вторгаться в права собственников только в той мере, в какой это не затрагивает других фундаментальных прав.

Эти теоретически разработанные либеральные принципы были < развиты А. де Токвилем (1805- -1859) на основе наблюдений, сделанных им во время путешествия по Соединенным Штатам, и обобщены в замечательной книге “О демократии в Америке” (1835- 1840).

Либерализм Токвиля возникает и как результат вдумчивого изучения опыта французской революции, вылившегося в фундаментальный вопрос - как защитить свободу в эпоху победы демократического начала в политической жизни. Когда равенство становится главенствующим фактором, свобода не может более опираться, как полагал ранее Монтескье, на различия сословий и штатов. Новые принципы равенства были реализованы, считает Токвиль, в Америке, где благодаря редкой комбинации религиозного пуританского духа и духа свободы возникло стабильное социальное государство, основанное на “равенстве условий”. Это равенство не совпадает с фактическим равенством и не сводится к равенству правовому. Оно предполагает действительную социальную мобильность, при которой различия, если устанавливаются, то являются гибкими и подвижными. Независимость и сила судебной власти, отсутствие административной централизации и федерализм вносят мощный вклад в свободу американцев и позволяют объяснить, каким образом можно избежать тирании большинства.

Проблемы равенства и свободы в первой половине XIX в. обсуждались и в социалистической литературе различных направлений. У основателей современного социализма А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна встречаются различные, зачастую совершен но несхожие представления о государстве и политике, которые, однако, сводятся к одному знаменателю. Так, Р. Оуэн вообще считал бесполезным делом конструирование политического идеала, поскольку надобность в государстве исчезает после утверждения строя общности. Ш. Фурье, отстаивая положение о главенстве экономики над политикой, развивал идею о бесполезности политики и политической деятельности вообще. Представляемая им идеальная общественная организация федерация кантонов и фаланг, не предусматривает ни централизованной власти государства, ни какого-либо вмешательства во внутреннюю жизнь фаланг.

Напротив, у Сен-Симона цель будущего политического устройства - это создание единой хозяйственной и общественной системы, управляемой промышленниками из единого центра. В этой системе, в управлении которой решающую роль будет играть научно обоснованный план, а не произвол и случай, исчезнет извечная проблема управляющих и управляемых, а политическая власть, как исторически бесперспективная, должна уступить место власти административной.

Ближайшие последователи великих утопистов, особенно сторонники коммунистического направления, создавали различные проекты идеальной республики, основанной на принципе равенства, доведенного до абсолюта. Так, в Икарии Э. Кабе любой город, провинциальный или коммунальный, расположен строго в центре местности, “и все так организовано, чтобы все граждане могли присутствовать на народных собраниях”. Провинции, коммуны, города, Деревни, фермы и даже дома имеют одинаковый вид. “Великий семейный союз” В. Вейтлинга отмечен чертами крайней архаики и почти полностью воспроизводит политическую иерархию “Города Солнца” Т. Кампанеллы. Наиболее вдумчивый теоретик коммунизма домарксова периода, Т. Дезами в “Кодексе общности” основывает свою, пронизанную республиканизмом, коммунистическую систему на “законах природы”, которые не может изменить никакая форма правления и, следовательно, “политическая конституция могла бы повлиять только на большую или меньшую степень совершенствования”.

К. Маркс и Ф. Энгельс, развивая собственное учение, заимствовали многие принципы и элементы предшествовавших коммунистических и социалистических утопий, разделяя с их авторами глубокое убеждение в ненужности государства и политики в будущем бесклассовом обществе.

Политическая теория марксизма развивалась инструментально, т.е. государственный аппарат и политика, как форма участия людей в социальном процессе, рассматривались по преимуществу в качестве орудий разгрома пролетариатом классовых противников, завоевания и удержания власти. И современное государство, и все предшествующие ему типы государственности оценивались прежде всего как формы диктатуры имущих классов, на смену которым, в полном соответствии с историческими законами, должна прийти диктатура пролетариата, сама в свою очередь являющаяся орудием] построения неполитического сообщества.

Ценностные ориентации марксизма, тесно связанные с концепцией будущего, объективно и субъективно препятствовали позитивной научной разработке теории демократии в русле либеральной традиции. Отнюдь не случайным является тот факт, что разработка Марксом и Энгельсом концепции “пролетарской демократии”, будучи ориентированной на опыт революций 1848--1849 гг. и Па рижской коммуны, также осуществлялась сквозь призму теории j классовой борьбы.

В итоге, к первой половине XIX в. внутри различных направлении политической философии создаются и проходят критическую проверку различные методы теоретического анализа природы политики.

Выводы

1. Основная тенденция эволюции политической мысли состоит в постоянном теоретическом усложнении. На каждом ее этапе система политической аргументации зависит от исторических традиций, различий в политической организации, иерархического соподчинения в социуме.

2. Революции Нового времени сопровождались появлением феномена идеологизации политики, существенно повлиявшего на характер политико-теоретических построений, усилившего их субъективность, но одновременно способствовавшего их кумуляции и долговременности влияния.

3. Историческая эволюция различных систем политической философии свидетельствует также о том, что одним из важнейших источников их преемственности является возникшая в эпоху классической древности классификация государственных систем. Продолжавшееся на протяжении тысячелетий обсуждение преимуществ монархии перед тиранией, аристократического устройства перед господством эгоистической или олигархической элиты и недопустимости власти толпы, дискредитирующей принцип народного правления (демократии), выявило ключевой, наиболее устойчивый элемент политических дискуссий господство закона как главного условия стабильности и прогресса.

4. Именно формулирование этого принципа сделало возможным постепенный переход к научному пониманию феномена политики, которое в свою очередь привело к возникновению новой науки – политологии.

Основные понятия: античный полис, античная политическая мысль, монархия, тирания, аристократия, олигархия, демократия, охлократия, политическая мысль Нового времени, теория разделения властей, теория “общественного договора”, консерватизм, либерализм, утопический социализм, марксизм.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ:

1. Охарактеризуйте особенности полисной культуры и процессов зарождения политической теории в Древней Греции.

2. Что нового внесли греческие софисты в политическую теорию?

3. Раскройте содержание политической философии Сократа и Платона.

4. Назовите основные идеи политической теории Аристотеля.

5. Охарактеризуйте особенности политической философии в средневековой Европе.

6. Каковы особенности политической мысли эпохи Возрождения и Нового времени?

7. Политическая теория Н. Макиавелли и Ж. Бодена.

8. Раскройте содержание концепции «общественного договора» и «естественного права» в истории политической мысли (Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж. Ж. Руссо).

9. Проанализируйте учение Ш. Л. Монтескье о разделении властей.

10. Каковы основные идеи европейской консервативной политической философии?

11. Политическая мысли европейского либерализма XIX в.: Б. Констан, Д.С. Милль, А. де Токвиль.

12. Какое влияние оказал марксизм на развитие европейской политической мысли?