§ 2. Инновационный социальный эксперимент

В настоящее время возникла потребность в соединении теории эксперимента и теории нововведений.¹⁹⁹ Конечно, за каждой из них останется свой предмет. Но сейчас для обеих наступил качественно новый момент развития, и их сближение объективно предопределено. Сколь ни молода была бы теория социального экспериментирования, инноватика (как принято называть науку о нововведениях) возникла совсем недавно. Инноватика пока еще только подходит к усвоению экспериментального метода. Да и социальный эксперимент долгое время развивался без явного инновационного компонента, был в ос­новном исследовательским.

Как известно, первоначально социальный эксперимент зародился в психологии и имел научное, познавательное значение — выяснение причинно-следственных связей (функциональный эксперимент). Он и сейчас там преобладает. Инновационный характер эксперименты стали приобретать по мере привлечения их к преобразовательной деятель­ности. Здесь они уже становятся частью нововведений.

По объемам понятий эксперимент и нововведение частично со­впадают. Хотя вполне возможны и необходимы неинновационные экс­перименты, как и не экспериментальные нововведения. (Например: 1. Нередко администрация предприятий объясняет низкое качество своих изделий только плохим сырьем. Отобранной группе заводов на какое-то время поставили сырье высшего качества. На некоторых из них брак даже не снизился, не исчез он и на большинстве других. 2. Неэкспериментальные нововведения разных масштабов: издание новых законов, создание социологических служб, введение новых должностей и т. д.) Дело тут в их «совпадающем» объеме, т.е. сфере пересечения. Эта сфера растет. Особенно быстро — у нововведений. В несовпадающем секторе там остаются в основном нерадикальные нововведения совершенствующего, развивающего порядка. И их число должно уменьшаться. Все большее число нововведений требует «ме­ханизма перехода», в котором наряду с прогнозом и планом важную функцию выполняет эксперимент принадлежащей промежуточной (между прогнозом и планом) стадии проектирования инновационного процесса. В свою очередь, перед сугубо исследовательскими экспери­ментами все чаще ставится вопрос о конструктивных выводах, исполь­зовании их результатов для инновационных целей. Таким образом, сближение происходит с двух сторон.

Сегодня центром внимания теории и методологии социального эксперимента становится инновационный эксперимент (ИЭ), который представляет собой диагностику новшества пробным нововведением. Другими словами, ИЭ — это практическое использование новшества в ограниченном масштабе с целью проверки его пригодности для широкого применения. А какова цель проверки? Если говорить в целом — в преодолении непредвиденного, конкретнее — прогноза и плана. Это значит, что ИЭ имеет познавательную составляющую. Вместе с тем диагностическая функция рассматривается как выявление проблем, связанных с осуществлением нововведения. Здесь имеется в виду оценка по двум направлениям: реализуемость новшества и его, так сказать, целеспособность. Первая означает определение степени адекватности новшества среде его внедрения, возможность осущест­вления инновационного процесса; вторая — соответствие итогов ши­рокой реализации новшества целям более широкого порядка, ради которого проектируется нововведение. Оценки по названным направ­лениям могут расходиться. Понятия реализуемость и эффективность отнюдь не тождественны; быстрое и полное завершение нововведения не исключает его минусового эффекта по отношению к макросфере.

Диагностическая функция инновационного эксперимента не ограничивается только оценочной стороной. Она предполагает также раз­витие нововведения, т.е. определение направлений его внутренних изменений — как в содержании испытываемого новшества, так и в методах его реализации. А эти изменения и должны обеспечить реа­лизуемость нововведения и его соответствие более общим целям. Ин­новационный эксперимент сравним с испытательным полигоном, раз­ведкой боем, учебой на макете. Через стадию эксперимента в свое время прошли такие значительные нововведения, как щекинский метод, калужский вариант, система ВАЗа, программа «Сержант», Пермский эксперимент, «Пульсар» и др.

До сих пор мы рассматривали сходство эксперимента и нововве­дения. Между тем разведение их имеет ценность не только методоло­гическую, но и практически ориентирующую.

Начнем с того, что у них разные задачи и их результаты должны оцениваться самостоятельно, в чем-то независимо один от другого. Эксперимент должен обеспечить доказательность заключения по нов­шеству. Этим определяется его эффективность. Заметим, что она ин­вариантна цели нововведения, где главное внедрить, освоить и рас­пространить какое-то новшество. Ведь успех эксперимента может оз­начать неудачу нововведения. Иногда последнее отменяется именно вследствие точности первого. Об этом приходится говорить потому, что даже в профессиональной литературе принято называть успешным (иди наоборот) конкретный эксперимент в зависимости от того, под­твердил он (или отверг) целесообразность инновации.

Есть тут еще одна линия расхождения. Можно утверждать суще­ствование следующей закономерности: при переходе от эксперимен­тального нововведения к его тиражированию обнаруживается ослаб­ление разовых эффектов при возрастании общего. Результат пробного нововведения на стадии эксперимента обычно выше, потому что здесь сказывается активизирующее влияние специального контроля и пси­хологического подъема в объекте (пионсрность, публичность). В пос­ледующих случаях уже не остается ни того, ни другого. Зато сраба­тывает эффект массовости, ибо только широкое распространение нов­шества реализует его подлинный потенциал и дает максимальную эффективность.

В эксперименте должна быть обеспечена принципиальная обра­тимость вызываемых изменений. Это не только методическое, но и социально-нравственное требование: негативные воздействия не долж­ны быть допущены к рассмотрению, а также не должны сниматься в самом экспериментальном объекте. К обычным постэкспсриментальным нововведениям это не относится, как говорится, по определению.

В данном контексте возникает и такая методологическая пробле­ма: выделение в нововведении экспериментальной составляющей. Имеется в виду переменная, подвижная часть нововведения, которая, собственно, и подлежит испытанию. Конечно, объем эксперименталь­ной составляющей может совпадать с границами всего нововведения. И тогда мы имеем дело с параллельным или последовательным спо­собом сопоставления альтернативных решений. К экспериментальной составляющей может быть отнесен и отдельный компонент нововве­дения, как это пока чаще всего фактически и получается. Возможно изменение содержания и объема экспериментальной составляющей по мере развертывания эксперимента, получения его результатов. Однако соблюдение процедуры ее определения должно быть обязательным при программировании инновационных экспериментов.

Трудности как всегда начинаются с перевода методологии на методический уровень, совмещения исследования с консультировани­ем (дело тут и в квалификации специалистов).

Технический и естественнонаучный эксперимент с его огромной школой дал глубокую общенаучную традицию. Она хорошо принялась в психологии — самой «естественной» из социальных наук. Но уже там, особенно в социальной психологии, выросла проблема интерпре­тации общенаучной методологии для новых объектов, выработки ори­гинальных, частнонаучных принципов экспериментирования, решения специфически социальных проблем последнего. Теперь вся эта про­блематика приобретает целевой интерес как необходимость обеспече­ния надежности механизма дальнейшего социально-экономического развития на базе НТП.

Да, нынешняя экспериментальная практика «не замечает» даже те немногие принципы, которые методология эксперимента в состоянии сформулировать в методически приемлемом виде. И не только потому, что они рекомендательно еще нс доведены до лиц, принимающих решения. Сама эта практика еще молода и больше ориентируется на «искусство», чем на научную строгость. В самом деле, нет вроде бы никаких особых препятствий для соблюдения, например, принципа контрольных объектов, необходимых для точности оценки результа­тов. Но вряд ли можно назвать хотя бы один крупный эксперимент, где бы они специально выделялись. В лучшем случае сравниваются исходные и конечные данные. Это факт, и не отрадный. Однако же, если попытаться последовательно осуществить названный принцип в любом из экспериментов, то появляются трудности, которые еще более ощутимы при обращении к повторимости результата на том же и других объектах, обратимости изменений, репрезентативности опыт­ных объектов, отделении постоянных факторов от ситуативных и т. д.

Общий источник этих трудностей — многообразие социальных объектов, множество вариантов «объективных» и «субъективных» ус­ловий, ограниченная сравнимость. Проблема, конечно, не новая. Из­вестны и способы ее преодоления: введение соответствующих груп­пировок опытных и контрольных объектов, увеличение их числа; ис­пользование математического аппарата (корреляционный анализ). У таких мер есть свои недостатки — удорожание эксперимента, услож­нение управления им. Экспериментаторам нужны более технологич­ные методики, не столь громоздкие, а оперативные и точные.

Еще одна общенаучная проблема важна в социологии экспери­мента как с точки зрения принципа обратимости изменений (об этом уже говорилось), так и по причине «чистоты результатов» — это воздействие аппарата исследования на его объект и среду. (В одном из известных экспериментов рабочие одинаково поднимали выработку и качество работы не только при улучшении освещения, но и при его ухудшении: оказавшись в центре внимания социологов, одни прояв­ляли «повышенную ответственность», другие чувствовали усиление контроля.)

Представляется, что в общем виде методика социального экспе­римента должна включать в себя ряд требований:

1. Обеспечение чистоты экспериментального исследования. Чистота эксперимента зависит от того, насколько удалось нейтрали­зовать влияние на ход и результаты экспериментирования так назы­ваемых побочных факторов, не вошедших в состав эксперименталь­ных. Способы нейтрализации влияния побочных факторов достаточно подробно освещены в отношении исследовательского эксперимента.²⁰⁰ (Считалось, например, что «условием проведения чистого эксперимен­та является то, что его участники не знают о его проведении. Это связано с тем, что осознание участниками эксперимента "исключи­тельности" своего положения может стать неконтролируемой, неуп­равляемой экспериментальной переменной и исказить результаты».²⁰¹)Такой подход был возможен до выхода экспериментальной практики в хозяйственную сферу, где данное требование неосуществимо. Дело в том, что создание экспериментальной стратегии требует тщательного «отделения» объекта от побочных факторов социальной среды. Часто это означает предоставление прямых льгот (приоритетное снабжение, подача транспорта и др.), чтобы экспериментальная идея получила возможность проявиться. А в результате оказывается невозможным разграничить итоги работы предприятий в условии эксперимента. Между тем, проблема решается путем использования методического принципа — введения в сферу наблюдения контрольных объектов, на которые также распространялся бы принцип приоритетного снабже­ния. Предлагаются и другие способы совершенствования методики эксперимента. В частности, А.И. Пригожин предлагает введение за­висимой контрольной переменной, измеряемой по двум параметрам: психологическое возбуждение поля и побочный продукт. Тогда, по его мнению, «"очищение" результата будет программироваться еще в начале эксперимента».²⁰²

2. Выработка критериев и показателей эффективности нововведе­ния. В настоящее время данная проблематика исследования решается в основном в экономическом аспекте и менее всего в социальном. В теории социального управления и планирования, а также в процессе прикладного социологического исследования в последние годы пред­принимаются большие усилия для выработки критериев и показателей социальной эффективности тех или иных нововведений. И здесь до­стигнуты уже определенные успехи. (Так, социальная эффективность внедрения научно-технического прогресса определяется через обоснование методов потребительно-стоимостного анализа, через показатели, характеризующие экономию рабочего и увеличение свободного вре­мени.²⁰³)

3. Выбор методов контроля за ходом и результатами эксперимен­та. Назначение этих методов состоит в том, чтобы: а) оценить характер и направления воздействия нововведения на развитие исследуемых общественных отношений; б) определить уровень эффективности но­вовведения и в) выявить «слагаемые» эффективности, т.е. выяснить влияние различных факторов на достигнутый уровень эффективности нововведения.

Применяемые в практике экспериментирования методы оценки хода и результатов эксперимента сводятся, главным образом, к статис­тическим методам исследования объективной информации (например, когда выводы об эффективности нововведения делаются на основе анализа динамики производительности труда, материального возна­граждения, текучести кадров и т.п.).²⁰⁴ Однако воздействие экспери­ментальных норм на развитие общественных отношений, как известно, опосредовано деятельностью людей, их субъективными мотивами по­ведения. Поэтому материалы статистического анализа объективной информации необходимо дополнять выводами социологического и со­циально-психологического изучения мнений и отношения людей к содержанию рассматриваемого нововведения.²⁰⁵

Другой недостаток методик социального экспериментирования связан как раз с определенным субъективизмом восприятия наблюда­емых экспериментальных ситуаций. И здесь неверные методологичес­кие установки могут привести к искажению сущности происходящих процессов, несущественные факторы могут быть истолкованы как при­чины.

Среди методических приемов определения целесообразности, предмета, объекта и результатов проведения социальных эксперимен­тов в системе социального управления важное место должен занять метод экспертных оценок.