Ценности как фактор формирования политических предпочтений

Авторы классического исследования политических предпочтений американских избирателей, соглашаясь с Липманом, в свое время писали: «…избиратель обладает картиной мира политики в своей голове, и природа этой картины является ключом к пониманию того, что он делает на выборах» (Campbell, 39).Анализируя феномен голосовательного поведения, авторы разделили его на две составляющие – принятие решения об участии/неучастии в выборах и принятие решения о том, за кого голосовать. Рассматривая вторую составляющую и учитывая опыт исследования Берельсона и Лазерсфельда о влиянии социальных факторов на этот феномен, они пришли к выводу, что наиболее значимым фактором для понимания и прогнозирования электорального выбора является, тем не менее, партийная идентификация.

Попытки построения прогнозных моделей на основе изучения партийных идентификаций в российских условиях, как правило, терпят фиаско. Очевидно, что связано это не с «загадочной русской душой», или «национальной спецификой», а прежде всего с процессами трансформации, имеющими место в России. Когда политическая система нестабильна, когда одни партии сменяют другие, когда в обществе наблюдается, чуть ли не всеобщий перманентный «кризис политической идентичности» – в это время встает вопрос о необходимости поиска иных оснований для объяснения и прогнозирования электорального поведения.

Анализируя процесс формирования политических предпочтений в российских условиях, нельзя не прийти к достаточно очевидному выводу: «В основе… человеческой общности – семейных, дружеских, корпоративных, политических связей – лежат требовательные идентификации, накладывающие отпечаток на жизнь людей. Самые сильные из них – идентификации по жизненным ценностям» (Асмолов и др., 7). Следовательно, анализ глубинных ценностных идентификаций избирателей и связи ценностей с политическими предпочтениями позволит продвинуться в поисках адекватных моделей для понимания процесса формирования политических предпочтений, и, как следствие этого, построения рабочих прогнозных моделей электорального выбора.

Перед тем как приступить к реализации заявленной задачи необходимо четко обозначить смысл используемых здесь понятий и терминов. Например, терминологическая путаница в отношении к такому феномену, как ценности, и до сих пор делает актуальным замечание Вебера о том, что «ценность» является «злополучным детищем нашей науки».

Под ценностью понимаются значимые субъект-объектные отношения, или, иными словами, значение оцениваемого объекта для оценивающего субъекта. Носителем ценностей могут быть некие предметы, обладающие фактичностью, в том числе к ним могут быть отнесены и социальные факты, рассматриваемые как вещи (Дюркгейм Э.). Здесь обнаруживается символический характер ценности –значимостьдля субъекта ценностных отношений. Интериоризованные (или «усвоенные и присвоенные») ценности образуют стержень диспозиционной системы личности, обусловливающий долгосрочную стратегию поведения индивида (Саморегуляция...). Объективированные же ценности, «кристаллизованные» в обществе, образуют «внутренний стержень культуры», ее смыслообразующую сферу. Чтобы избежать терминологической путаницы, в дальнейшем тексте для обозначения интериоризованных ценностей будем использовать термин «ценностные ориентации», а для обозначения объективированных ценностей – понятие «ценности», следуя принятой в социологии традиции. Хотя термин «ценностная ориентация» имплицитно предполагает неинтериоризованные ценностные смыслы, а «ценность» как нечто внешнее, фактуальное (ориентациянаценность), что не вполне точно передает смысл данного феномена.

Под политическими предпочтениями понимается не раз и навсегда выбранная позиция, а процесс. Политические предпочтения – это не заданный тип поведения или тип сознания избирателя, а некоеотношениеизбирателя к политической системе общества в целом и к конкретным участникам этого процесса в частности. Иными словами, политические предпочтения –это процесс определения человеком своей позиции в отношении к (и в соотнесении с) остальным участникам политического процесса. Следовательно, политические предпочтения могут быть поняты только в релятивистском понимании отношений как процесса взаимодействия участвующих сторон. Конкретным выражением политических предпочтений может являться определение человеком своей позиции в некотором месте и времени. Голосовательное поведение, таким образом, является только одним из частных случаев проявления политических предпочтений.

Итак, основная цель данного исследования может быть сформулирована как изучение влияния ценностного фактора на формирование политических предпочтений. Для выяснения природы и механизма данного влияния Центром эмпирических политических исследований СПбГУ было проведено исследование по целевой выборке. Было опрошено 438 респондентов. Опрос проводился методом личного интервью в октябре – ноябре 1998 г. После завершения сбора информации, по аналогии с процедурой, реализованной в свое время Ю. Качановым и Г. Сатаровым (Качанов, 80), была осуществлена процедура создания гомогенных групп (табл.1). Общий объем базы данных составил 284 случая. Точные формулировки вопросов интервью приведены в приложении.

Таблица 1. Реперные социальные группы

На первом этапе обработки массива была реализована процедура кластерного анализа. Поскольку в аналитическом исследовании при наличии целевой выборки одномерные распределения представляют небольшую «ценность», постольку в качестве дескриптивной статистики и был использован кластерный анализ, репрезентирующий не «количественные» распределения, а «качественные» связи и зависимости между наблюдаемыми переменными.

Респонденту предлагалось в ходе опроса выбрать из набора ценностей, представленных на отдельных карточках, 3 наиболее значимых и 3 наименее значимых. Далее из 6 отобранных таким образом ценностей респондент выбирал две – одну самую значимую и одну наименее значимую. Для разведочного кластерного анализа использовался набор ценностей, отобранных на первом этапе (первая шестерка ценностей). Отобранные на втором этапе в качестве наиболее значимых и наименее значимых ценности не учитывались. Для реализации процедуры кластерного анализа все включенные в анализ ценности были преобразованы в набор биноминальных переменных, принимающих значения «1», если данная ценность была отобрана респондентом в качестве значимой, и «0», если ценность не была отобрана респондентом. Поскольку респонденты отбирали значимые и незначимые ценности, то количество переменных было удвоено, т.е. 15 ценностей-переменных принимали значение «1», если были отобраны в качестве значимых, и 15 ценностей-переменных принимали значение «1», если были отобраны в качестве незначимых. Кластерная структура ценностных ориентаций представлена на рис. 1. Анализ выполнен с использованием пакета Statistica ®, версия 5.0.

Рисунок 1

Полученная дендрограмма позволяет представить различные ценностные типы сознания. На графике видно, что структура ценностного сознания реперных групп может быть разбита на несколько достаточно ясно очерченных кластеров. Первая дефиниция, которая может описать наиболее сильно контрастирующие группы ценностного сознания, – это оппозиция между «системным» и «несистемным» сознанием. (Необходимо помнить, что все оппозиции и классификации в данном случае имеют не оценочный, а номинативный, или описательный, характер. При этом, чем контрастнее «означающие» понятия, тем наиболее рельефно можно представить ценностные позиции в, безусловно, не дискретном пространстве. Однако контраст «означающих» совсем не предполагает такого жеконтраста «означаемых».)

В «несистемный»кластер вошли в качестве наиболее значимых ценностей (на рисунке с «+») – «независимость», «авторитетность», «хорошие отношения с людьми», «личный успех». Название же данный тип сознания получил благодаря тому, что в качестве наименее значимых ценностей (на рисунке с «–» ) в него вошли такие социально одобряемые, или, иными словами, «системообразующие», ценности, как «работа» и «семья», но самое главное – «законность» и «порядок». Примечательно, что данный тип демонстрирует такое понимание мира, при котором «личный успех» возможен только при условии отрицания «законности» и «порядка». Семья при этом сама по себе не является ценностью, а служит, скорее, одним из средств «позиционирования» среди «авторитетных» людей, с которыми необходимо поддерживать «хорошие отношения». При таком понимании мира семья – это, скорее всего, своеобразное «демонстративное потребление», т.е. «супруга» («супруг») – это «модель» в прямом и переносном смысле слова (если вспомнить определение демократии у В. Пелевина, то напрашивается параллель – семья как «демо-версия»). Ну и, наконец, данный тип сознания демонстрирует приверженность «независимости» при абсолютном отрицании «работы». Я не буду далее живописать типажи представителей этого кластера и предоставляю читателю возможность сделать это самостоятельно.

«Системный»тип сознания, в свою очередь, распадается на «западный»и «почвенный» (напомню, что «означающие» достаточно условны). Среди«западников»можно выделить группу с ценностями«западного либерализма»(одобряются «свобода», «жизнь человека» и «общение»; отвергаются «авторитетность» и «традиции») и группу с условным названием«благополучное мещанство»(одобряются «семья», «работа», «благополучие» и «порядок»; отвергаются «инициативность», «независимость» и тем более «самопожертвование»). Примечательно то, что ценности, которые ассоциируются прежде всего с «западной демократией», во-первых, присутствуют в сознании российского избирателя, а во-вторых, представляют достаточно различные типы сознания. Нельзя не связать явный успех «Союза Правых Сил» на выборах в Государственную думу РФ в 1999 г. с успехом удачно выбранной позиции в ценностном пространстве и апелляцией не только к тем избирателям, которые исповедуют ценности политического либерализма, но и к «смежной», несколько более «аморфной» («– инициатива») группе избирателей, отдающей приоритет ценностям семейного благополучия (в частности, именно к ним обращен слоган «Хочешь жить как в Европе? Голосуй …»).

Кластер «почвенников», как и предыдущий кластер, распадается на два типа ценностного сознания –«государственников»(одобряется ценность «законности») и«общинников»(одобряются «традиции» и «самопожертвование»). Примечательно, что тип «государственников» при явно выраженной ориентации на «законность», тем не менее отвергает такие ценности, как «благополучие» и «жизнь человека». Как говорится: «Законность… любой ценой». «Общинники» же ставят во главу угла не формальный закон, а некие неписаные правила – «традицию» и «самопожертвование». При этом они «справедливо» (или, скорее, «логично») считают незначимыми ценностями «личный успех» и «свободу». Однако самое примечательное в этом кластере – наличие следующего типа сознания. Часть респондентов, попавшая в кластер «общинников», считает, что такая ценность, как «инициативность», является достаточно значимой, но при этом они склонны отрицать важность таких ценностей, как «хорошие отношения с людьми» и «общение». Данный тип сознания (в России его обладателей называют «белые вороны», «выскочки» и т.п.) не может присутствовать в кластере «западного» сознания, что на первый взгляд было бы более логично. Тем не менее, здесь скрывается иная логика. Очевидно, что проявить инициативу, «выйти из ряда вон», возможно только при наличии «ряда» тех, кто этого не делает, кто такой, «как все». Иное понимание «инициативности», без сравнения с «остальными», просто невозможно. Ну и как следствие – «инициативность» этих людей не может не ждать нарушение общения с «остальными» (см. отрицаемые ценности).

Безусловно, такая интерпретация не единственная. Многомерные методы, по определению позволяющие анализировать взаимозависимости между сложными феноменами, также не дают оснований для выбора единичной интерпретации. Однако здесь хотелось бы заострить внимание не на множестве интерпретаций одного из возможных решений, а на возможности интерпретаций выделенных типов ценностного сознания через вскрытие конотирующих ценностных смыслов, возникающих на пересечении «ценностей-маркеров». Таким образом, не только «декларирование» релятивистского понимания самого феномена ценностей, но и понимание отношений между ценностями позволяет адекватно представить и проанализировать ценностное сознание любой социальной общности. Более того, без выяснения подобного рода отношений мы никогда не сможем понять, какой ценностный смысл «скрывается» под тем или иным термином или ценностью. Так, ценность «семьи» только в нашем исследовании «означает» далеко не совпадающие смыслы. А что будет происходить с ценностями в кросс-культурных исследованиях?

Итак, мы представили дискретное описание ценностного сознания реперных групп. Поскольку построенная дендрограмма, тем не менее, не дает возможности представить целостное пространство ценностных отношений между выделенными группами ценностного сознания, а описывает только дискретные кластеры, постольку к данным была применена процедура факторного анализа с целью выявления общих, латентных факторов и одновременного снижения размерности ценностного пространства. Для этого исходные данные были преобразованы в набор из 15 ценностных переменных, принимающих значение «4», если ценность не была отобрана респондентом, значение «1», если респондент выделил ценность в качестве самой незначимой ценности, значение «2» – в качестве одной из незначимых ценностей, значение «6» – в качестве одной из значимых, и значение «7» – в качестве наиболее значимой ценности для респондента. После преобразований данных методом главных компонент с последующим вращением варимакс были выделены два наиболее значимых фактора. Взятые совместно факторы описывают двумерное распределение ценностей в ценностном пространстве и, следовательно, могут быть визуализированы. Факторный анализ выполнен с использованием пакета SPSS ®, версия 10.0. Ценностное пространство реперных групп, полученное в результате факторного анализа методом главных компонент после вращения варимакс, представлено на рис. 2.

Рисунок 2

Результат факторного анализа позволяет наглядно представить и описать все ценностное пространство при помощи двух осей. Примечательно, что полученное пространство во многом подобно двум предложенным ранее типологиям ценностей – типологии М. Рокича и Ш. Шварца. Согласно первой из них, ценности можно разделить на ценности-цели (терминальные) и ценности-средства (инструментальные). В нашем случае первый фактор (component 1) репрезентирует терминальные ценности («традиции» versus «свобода»), а второй фактор – инструментальные ценности («авторитетность» versus «общение»). Согласно же позиции Шварца (Schwarts), весь набор ценностей, репрезентирующий ценностное пространство, может быть описан при помощи двух осей: открытость переменам–консерватизм, альтруизм–эгоизм. В нашем пространстве первый фактор репрезентирует, с одной стороны, ориентацию на социальное окружение (отрицательные значения – «альтруизм»), а с другой стороны, ориентацию «на себя» (положительные значения – «эгоизм»). Второй фактор соответствует оси «открытость переменам–консерватизм».

Что интересно в связи с этим? Прежде всего, то, что исследование ценностей, проведенное по отличной от предлагавшихся этими авторами методике, воспроизводит означенное пространство и достаточно хорошо может быть описано предложенными теоретическими конструктами. Помимо этого, данное пространство воспроизводит отношения между ценностями, позволяя представить ценностное сознание не как дискретное, но как континуальное. Ну и, наконец, построенное пространство воспроизводит не «локальные» отношения между ценностными оппозициями, а, как считал сам Ш. Шварц, скорее «универсальное» ценностное пространство (воспроизводимое в любых культурах, т.е. пригодное для использования его в кросс-культурном сравнительном анализе ценностных ориентаций). Сходное факторное пространство уже было получено в сравнительном исследовании с использованием российского материала (Докторов) также в результате обработки первичного массива данных методом факторного анализа. Все это позволяет сделать вывод о «неслучайности» полученного в нашем случае факторного решения.

Далее была реализована процедура погружения респондентов в полученное ценностное пространство. Для этого были подсчитаны значения факторных нагрузок для каждого респондента, указывающие на его положение в пространстве ценностных координат по двум измерениям. Процедура погружения отдельных социальных групп в факторное пространство ценностей позволяет визуализировать позиции респондентов, принадлежащих к разным социальным группам, в едином пространстве. Процедура погружения выполнена с использованием пакета SPSS, версия 10.0. Поскольку достаточно большое количество респондентов не позволяет наглядно представить контраст позиций всех социальных групп одновременно, постольку на рисунках представлены пары социальных групп, занимающих «противоположные», или наиболее полярные, позиции в данном пространстве: рабочие и предприниматели (рис. 3.1), пенсионеры, работники торговли и сферы услуг (рис. 3.2), «силовики» и интеллигенция (рис.3.3).

Рисунок 3.1

Рисунок 3.2

Рисунок 3.3

Поскольку данные графики достаточно отчетливо репрезентируют сходство и различия представленных на них позиций социальных групп, постольку остается сделать только некоторые замечания. Становится очевидным, что, во-первых, выделенные по социальным характеристикам реперные группы обладают значительными различиями и в пространстве ценностных позиций. Это может косвенно свидетельствовать о надежности предложенной выше таксономии социальных групп. Во-вторых, такая группа, как «интеллигенция», не обладает ярко выраженной позицией в ценностном пространстве, и это отличает ее от всех остальных групп. Это может быть проинтерпретировано и как имманентное свойство именно данной группы. В качестве объясняющей гипотезы означенного феномена может быть предложено следующее положение – «интеллигенция» обладает большей (по сравнению с другими социальными группами) дисперсией ценностных позиций, объясняемой большей (в сравнении с другими группами) «ценностной сложностью» сознания этой группы (по аналогии с термином «когнитивная сложность», используемым в психологии). Подобная позиция данной группы в ценностном пространстве, помимо всего прочего, позволяет ей и вырабатывать свое «особое видение» реальности, свою уникальную картину мира (см. об этом, напр.: Манхейм).

Далее для анализа влияния ценностей на формирование политических предпочтений была проведена процедура погружения респондентов, характеризующихся самоидентификацией своих политических взглядов, в уже полученное ценностное пространство. Среди тех, кто имеет четкие политические взгляды и смог их идентифицировать, наиболее полярными являются сторонники либеральной и коммунистической идеологий (рис. 4).

Рисунок 4

После того, как нами было обнаружено неслучайное распределение политико-идеологических позиций респондентов в ценностном пространстве, можно переходить непосредственно к выявлению характера влияния ценностного фактора на политические предпочтения. Для этого все пространство ценностных ориентаций было разделено на отдельные квадранты ценностей. Так, каждая ось была разделена на три участка (– > –0.3; –0,3 – +0,3; +0,3 < + ). В результате было получено девять квадрантов, репрезентирующих все ценностное пространство. Каждому респонденту, помещенному в ценностное пространство, было приписано соответствующее номинальное значение, характеризующее его позицию в ценностном пространстве. Респондент приписывался к определенному квадранту в зависимости от значения, занимаемого им в пространстве по двум осям. Данная процедура позволила ужать многомерное пространство ценностей до одной номинальной переменной (рис. 5).

Рисунок 5

Затем полученные данные были подвергнуты процедуре двумерного анализа с вычислением стандартизованных остатков, который позволил установить следующие закономерности (значения стандартизованных остатков указаны далее в скобках). Наиболее «нагруженными» квадрантами ценностных ориентаций явились квадранты А1, А3 и С3.

Сторонники традиционных ценностей с «альтруистической» но «далекие» позиции «Яблоко» (1,8). В данном квадранте преобладают пенсионеры (2,2). Именно сторонники этих ценностей чаще других идентифицируют свои политические взгляды как «коммунистические» (3,3). Они склонны утверждать, что «ни при каких обстоятеориентацией – квадрант А1 – склонны идентифицировать свои взгляды как «близкие» политической позиции партий КПРФ (4,0) и РНРП (2,2), льствах не проголосуют за Ельцина” (2,6). И на президентских выборах склонны проголосовать за Зюганова (3,3) или Лебедя (3,6).

Квадрант С1 также представляет «альтруистически» ориентированных респондентов, но исповедующих ценности открытой коммуникации. Эти респонденты склонны идентифицировать свои взгляды как близкие позиции КПРФ (1,7) и Зюганову (1,8). Но голосовать на президентских выборах они в большей степени, чем остальные группы респондентов, склонны за Лужкова (2,2).

Оппозиционные означенным выше квадрантам по оси «эгоистических» ориентаций респонденты также демонстрируют неоднородность. Те из них, кто исповедует «эгоистические» ценности и ориентации на «общение» – квадрант С3 – чаще других идентифицируют свою позицию «близкой» ДВР (2,5) и «далекой» Лебедю (1,8). В этом квадранте наблюдается преобладание работников торговли и сферы обслуживания (1,8). Голосовать при этом они готовы за Примакова (1,8), а не за Лебедя (3,7).

Те, кто по этой же шкале терминальных ценностей занимает иную позицию на шкале инструментальных ценностей – квадрант А3, – утверждают, что их позиция «близка» позиции Зюганова гораздо реже других групп респондентов (–1,6). При этом в данном квадранте наблюдается преобладание предпринимателей (2,9). Они «затрудняются» с выбором кандидатуры, за которую могли бы проголосовать на президентских выборах (1,7), но уверены, что «ни при каких обстоятельствах» не проголосуют за Жириновского (1,8). В ответах на этот вопрос они также значительно реже называют фамилию Ельцина (–2,5).

Респонденты, занимающие промежуточную позицию между означенными выше двумя квадрантами по оси «эгоистических» ориентаций – квадрант В3, – склонны чаще других идентифицировать свои политические взгляды как «либеральные» (1,7). Что характерно для данного квадранта «либералов» – они отмечают свою «близость» позиции партии «Яблоко» (1,7), но на президентских выборах проголосуют, скорее, за Примакова (2,5).

Наконец, респонденты, занимающие «центристскую позицию» на шкале «альтруизма – эгоизма», демонстрируют наиболее выраженные позиции по отношению к политической власти. Респонденты «абсолютного центра» – квадрант В2 – проявляют свою позицию только по отношению к политической системе нашего общества. Респонденты, исповедующие «центристские ценности», считают, что их «категорически не устраивает политическая система нашего общества, она нуждается в радикальном изменении». При этом, апеллируя только к власти, они отмечают близость своих политических взглядов к позиции Зюганова (1,6). Скорее всего, причина данной «близости» является следствием не столько совпадения ценностных позиций, сколько совпадения позиций в отношении к действующей власти («оппозиционное позиционирование»).

Респонденты, занимающие крайнюю позицию на шкале инструментальных ценностей – квадрант С2, – утверждают, что они «не имеют политических взглядов» (2,3) чаще других. При этом они демонстрируют близость своей позиции политическим взглядам Ельцина (3,6) и «дальность» к позиции Примакова (2,2). Таким образом, выделенный квадрант демонстрирует абсолютную лояльность существующей власти и отчетливо выраженную «антипатию» к любым «посягательствам» на нее со стороны (Примаков в то время занимал ведущие строчки в рейтингах опросов общественного мнения и воспринимался как наиболее вероятный претендент на президентское кресло). В данном квадранте преобладают рабочие (2,5).

Чтобы частично представить описанные выше закономерности визуально, была реализована процедура погружения сторонников политических лидеров в уже описанное пространство ценностных факторов (рис. 6).

Рисунок 6

Естественно, что, установив «неслучайное» распределение сторонников тех или иных политических взглядов в ценностном пространстве, выявив характеристики взаимосвязи ценностных и политических диспозиций, невозможно было игнорировать гипотезу о влиянии принадлежности к той или иной социальной группе на политические предпочтения. Для этого был проведен корреляционный анализ, который подтвердил наличие связи между социальной позицией и ценностными ориентациями (p<0,001). Было установлено также наличие связи между социальной позицией и политико-идеологическими позициями (p<0,003).

Таким образом, мы получили взаимосвязь трех переменных – ценностных ориентаций, политических взглядов и социальной позиции. Известно, что ценностные ориентации – достаточно устойчивый феномен. Они формируются в период первичной социализации индивида (Бергер, Лукман) и в последующем или сохраняются, или претерпевают незначительные изменения. Следовательно, они не могут быть «откликом» социальной позиции, занимаемой индивидом, и его политических взглядов. Иными словами, процесс формирования ценностных ориентаций предшествует формированию как политических диспозиций, так и социальных позиций индивидов. Социальная позиция индивида – следствие его социальной траектории и по определению не может быть следствием частной самоидентификации с политической позицией, зафиксированной в определенный момент времени и пространства. Таким образом, откликом может являться только самоидентификация индивида с определенными политическими взглядами.

Чтобы уточнить, какая из переменных является фактором, а какая – опосредующей переменной, был проведен корреляционный анализ связи социальной позиции с политическими взглядами с контролем по ценностным ориентациям (взята подвыборка респондентов, чьи факторные нагрузки по оси терминальных ценностей принимают либо положительные значения – «эгоисты», либо отрицательные значения – «альтруисты»). Анализ показал, что значения «хи-квадрат» для «эгоистов» остались значимыми (р<0,03), а для альтруистов – нет (р<0,42).

Таким образом, после введения контрольной переменной очевидно, что у тех, кто ориентируется преимущественно на социальные ценности, на ближайшее окружение («альтруисты»), либо связь отсутствует вовсе, либо социальный фактор слабо связан с политическими убеждениями. В любом случае, мы не можем сказать что-то определенное. В то же время у тех, кто ориентируется преимущественно на личностные ценности («эгоизм»), взаимосвязь между социальной позицией и политическими взглядами присутствует. Для объяснения данного феномена можно предложить следующую гипотезу. Вероятно, те, кто исповедует «эгоистические» ценности, имеет более гибкую систему взглядов. «Эгоисты», добиваясь своих целей, ставят стратегию в поле политики в зависимость от того, какую социальную позицию они занимают в определенный момент времени. Именно для «эгоистов» свойственна в большей степени ориентация на собственные интересы и выгоды от голосования за определенные политические силы.

Подводя итоги данного исследования, можно сделать некоторые выводы.

1. Можно констатировать сам факт наличия связи между ценностями и политическими предпочтениями. Учитывая устойчивость ценностных ориентаций личности, можно утверждать, что интериоризованные ценности обусловливают стратегии политического поведения.

2. Выбор «дискретных» ценностей из предлагаемого ряда альтернатив зависит от общих латентных ценностных ориентаций личности. Данные ценностные ориентации носят, скорее всего, действительно универсальный характер, поскольку мы обнаруживаем их и в кросс-национальных исследованиях, и на целевой выборке из шести реперных групп.

3. Ценности могут явиться универсальным основанием для сегментации как избирателей, так и идеологических позиций объектов электорального выбора. Таким образом, можно говорить о том, что цель данного исследования достигнута.

Ну и, наконец, последний по порядку, но не по важности вывод методологического характера, который не совсем очевиден. В академической литературе вот уже не один десяток лет ведутся споры с разной степенью ожесточенности между сторонниками различных объяснительных моделей политического поведения. Сторонники «теории рационального выбора» пересматривают и оспаривают основные положения социальной модели, приверженцы социально-психологической теории доказывают адекватность своей. Однако в последнее время усилились голоса тех, кто пытается критически (в кантианском смысле этого слова) осмыслить «устоявшиеся» модели. В частности, рассуждая о сфере изучения политического поведения, Данливи пишет: «Когда-то это была, безусловно, сфера настоящей “большой науки”» (Данливи, 281). Отмечая переживаемый этой областью кризис, в качестве одной из его фундаментальных причин он выделяет одно из простых методологических допущений. Данливи пишет: «Главным мотивом фактически всех исследований политического поведения, сохранившимся практически вплоть до 90-х годов, был поискединственного оптимального алгоритма принятия решений, с помощью которого можно было охарактеризовать расстановку сил и поведение электората в целом» (там же, 284–285). Сам факт осознания того, что избиратели слишком часто рассматривались как единый архетип, приводит сегодня исследователей различных школ к выводу о необходимости разработки нового подхода к изучению политического поведения, основанного не только на методологическом плюрализме. Сегодня проблема состоит в разработке плюралистических методологий, объединяющих различные алгоритмы принятия решений различными группами избирателей.

Осуществленный в данном исследовании анализ влияния только одного фактора из массы возможных подтверждает гипотезу о «физической» невозможности построения универсальной модели как формирования политических предпочтений, так и политического поведения в целом. Лишним тому подтверждением, в частности, является варьирование веса социального фактора в зависимости от ценностной ориентации избирателей. Однако можно быть уверенным в том, что следующий этап дискуссии разгорится вокруг того, какое из оснований использовать для «первичного» выделения «специфичного избирателя» из общей неразличимой массы «среднего». Не предлагая «окончательного решения», тем не менее, можно предположить, что одним из таковых по праву станет сегментация по ценностному основанию.

Литература

Асмолов А., Березин И., Борисов А., Жамкочьян М., Клименко А., Махарадзе Н. Президент по выбору: моделирование желаемого будущего. М., 2000.

Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

Данливи П. Политическое поведение: институциональный и эмпирический подходы // Политическая наука: новые направления. М., 1999.

Докторов Б. З. Россия в европейском социокультурном пространстве// Социологический журнал. 1994. №3.

Качанов Ю.Л., Сатаров Г.А. Социальные группы в поле политики: опыт эмпирического анализа // Российский монитор: архив современной политики. ИНДЕМ. М., 1992. Вып. 2.

Манхейм К. Диагноз нашего общества. М., 1994.

Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности /Под ред. В.А. Ядова. Л., 1979.

Campbell A., Converse P., Miller W., Stokes D. The American Voter. The University of Chicago Press. 1960.

Schwarts S.H., Sagiv L. Identifying Culture Specifics in the Content and Structure of Values // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1995. Vol. 26 (1).

ПРИЛОЖЕНИЕ: вопросы личного интервью

V104a. НА ПРЕДЛОЖЕННЫХ ВАМ КАРТОЧКАХ ПРЕДСТАВЛЕНЫ ЦЕННОСТИ, КОТОРЫЕ СЛУЖАТ ОРИЕНТИРАМИ В ЖИЗНИ ЛЮДЕЙ. ОТБЕРИТЕ ИЗ НИХ ТРИ НАИБОЛЕЕ ЗНАЧИМЫХ ДЛЯ ВАС И ТРИ НАИМЕНЕЕ ЗНАЧИМЫХ. (Интервьюер! Дайте респонденту карточки № 13 (1–15), попросите его разложить карточки и выбрать из них по три ценности. Запишите в кодировочный бланк результаты отбора. Отложите в сторону ненужные карточки и задайте следующий вопрос.)

V.104b. ТЕПЕРЬ ВЫБЕРИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, ИЗ ОТОБРАННЫХ ВАМИ ЦЕННОСТЕЙ ОДНУ САМУЮ ЗНАЧИМУЮ И ОДНУ НАИМЕНЕЕ ЗНАЧИМУЮ ЦЕННОСТЬ.

Ценности (При составлении перечня ценностей были переработаны «базовые ценности», использованные в ходе двух (1990г., 1993–1995гг.) общероссийских исследований Центра исследования ценностей при Институте философии РАН под руководством члена-корреспондента РАН Н.И. Лапина. В ходе переработки из исходного списка была переформулирована «нравственность» («как качество поведения в соответствии с общечеловеческими морально-этическими нормами») в «хорошие отношения с людьми»; «вольность» заменена на «личный успех» и добавлена ценность «порядок»).

V056. СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, К КАКИМ ПОЛИТИЧЕСКИМ ВЗГЛЯДАМ ВАШИ УБЕЖДЕНИЯ БЛИЖЕ ВСЕГО? (Интервьюер! Показать карточку № 8. Перечень не читать!)

1. Анархическим. 2. Коммунистическим. 3. Социал-демократическим. 4. Либеральным. 5. Монархическим. 6. Националистическим. 7. Другим _____. 8. Затр. ответить. 9. Не имею политических убеждений.

В НАШЕЙ СТРАНЕ ДЕЙСТВУЕТ МНОЖЕСТВО ПАРТИЙ. В КАКОЙ СТЕПЕНИ ВАМ БЛИЗКИ ПРОГРАММЫ (ПОЗИЦИИ) СЛЕДУЮЩИХ ПАРТИЙ И ДВИЖЕНИЙ?

(Интервьюер! Дайте респонденту карточку №4 со шкалой, зачитайте по порядку названия партий и запишите номера ответов в кодировочный бланк.)

Карточка № 4 – семибалльная шкала от «очень близки» до «совсем не близки»; «8» – затр. отв.

Партии:

V011 – АПР; V012 – ДВР; V013 – «Женщины России»; V014 – КПРФ; V015 – ЛДПР; V016 – НДР; V017 – РНРП; V018 – «Яблоко»; V019 – РНЕ;

СЕЙЧАС НА ПОЛИТИЧЕСКОЙ АРЕНЕ ДЕЙСТВУЕТ МНОГО ПОЛИТИКОВ. СКАЖИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА, В КАКОЙ СТЕПЕНИ ВЗГЛЯДЫ СЛЕДУЮЩИХ ПОЛИТИКОВ БЛИЗКИ ВАШИМ?

(Интервьюер! Дайте респонденту карточку №4 со шкалой, зачитайте по порядку фамилии политиков и запишите номера ответов в кодировочный бланк.)

V034 – ЕЛЬЦИН; V035 – ЯВЛИНСКИЙ; V037 – ЗЮГАНОВ; V038 – ЖИРИНОВСКИЙ; V039 – ЛЕБЕДЬ; V040 – ПРИМАКОВ; V042 – ЛУЖКОВ;

V072. ПРЕДПОЛОЖИМ, ЧТО ЗАВТРА СОСТОЯТСЯ ВЫБОРЫ ПРЕЗИДЕНТА РФ. ЗА КОГО ВЫ ПРОГОЛОСУЕТЕ? (Интервьюер! Фамилии политиков не читать! Кодировать со слов респондента.)

V073. А ЗА КОГО ВЫ НЕ ПРОГОЛОСУЕТЕ НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ? (Интервьюер! Фамилии политиков не читать! Кодировать со слов респондента.)

Л.Н. Богомолова