Литература

1. Дарендорф Р. Элементы теории политического конфликта. //Социологические исследования. 1994, №5.

2. Жовтун Д.Т. Конфликтология. Межэтнические конфликты в структуре современного российского социума. // Социально-гуманитарные знания. 2000, №1.

3. Уткин Э.А. Конфликтология: теория и практика. – М., «Тандем», 2000.

4. Фельдман Д.В. Политология конфликта: учебное пособие. – М., «Стратегия», 1998.

Геополитика

В предыдущих разделах учебного пособия рассматривались различные аспекты политики, ее взаимодействие с экономикой, культурой, идеологией. Однако еще Наполеон говорил, что политика государства определяется его географией. Ведь деятельность человека, где бы он ни жил, представляет реакцию на условия внешней физической среды. Из множества факторов, влияющих на политику, именно географический фактор подвержен в наименьшей степени изменениям. Неизменное географическое положение государства служит основой для преемственности политики его правительств. Людовик XIV, генерал де Голь, президент Франсуа Миттеран испытывали озабоченность по поводу открытой немецкой границы. Островное положение Англии определило ее особую позицию по многим вопросам международных отношений. А Россия от Петра Первого до В. Путина озабочена необходимостью продвижения к открытым морям.

География есть самый фундаментальный фактор во внешней политике государств, потому, что он наиболее постоянен.

«Министры приходят и уходят, умирают даже диктаторы, но цепи гор остаются неколебимыми.» Не случайно межгосударственные конфликты, обусловленные пространственно-территориальными причинами, наиболее трудно разрешимы и сохраняются длительное время. Например, конфликт Израиля и Палестины. Учет географической реальности является необходимым условием взвешенной, сбалансированной политики и военной стратегии государства.

Воздействие географических факторов на политические процессы отнюдь не открытие XX века. Многие философы и исследователи отмечали влияние географического положения на его политику, форму устройства, политический режим. И первенство в этом принадлежит древним грекам. Платон, Аристотель, Полибий, римляне Цицерон и Страбон отмечали влияние географических условий на жизнь государства. Взаимосвязь географии и политики исследовали Жан Боден, Шарль Луи Монтескье, И. Кант, Г.Гегель, О.Конт и другие. В конце XIX века сложилась русская школа географического детерминизма. Роль рек в развитии цивилизаций исследовал Л.И. Мечников. Влияние природных и географических факторов на становление и развитие российского государства анализировали Б.Н. Чичерин, С.М. Соловьев, В.О. Ключевский, И. Солоневич, Л.Н. Гумилев и другие.

Качественный перелом в развитии идей географического детерминизма связан с именем немецкого географа Фридриха Ратцеля (1844–1904). Именно ему первому приписывается превращение политической географии в геополитику. Ф Ратцель прервал традицию в описании влияния окружающей среды на развитие общества, выделив политико - стратегический аспект воздействия географических факторов на деятельность государства. Он подчеркивал, что в государстве отражается объективная географическая данность и субъективное общенациональное осмысление этой данности, выраженное в политике. Ратцель считал, что государство подобно живому существу, рождается, растет и умирает. И в связи с этим изменяются его пространственные характеристики – увеличиваются или уменьшаются. Он подчеркивал, что пространство – это не просто территория, занимаемая государством, один из атрибутов его силы, а само является политической силой. Именно пространство, по мнению Ратцеля, обусловливает физическую эволюцию народа, его отношение к окружающему миру. Ратцель формулирует концепцию «мировой державы» – у больших государств есть тенденция к максимальной географической экспансии, вплоть до планетарного уровня. Судьбу континентальной державы он предрекал Германии, отмечая, что е главная цель – выход к морю и создание флота. Ратцель подчеркивал, что основным принципом международной политики XX века будет потребность народа в большом пространстве и способность его эффективного использования.

Многие идеи Ф. Ратцеля были в дальнейшем развиты в трудах шведского исследователя Рудольфа Челлена (1864-1922), который и употребил впервые понятие «геополитика».

Р.Челлен писал, что геополитика – это наука о государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве.

Дальнейшее развитие геополитика получила в трудах Хэлфорда Маккиндера, Карла Хаусхофера, Альфреда Мэхэна, Николаса Спайкмена и других исследователей начала XX века.

Итак, геополитика как наука сформировалась лишь в начале XX века. Это было обусловлено рядом причин:

• закончился территориальный раздел мира;

• продолжается политический передел, характеризующийся возникновением новых государств, становлением государственности в старых и новых странах;

• происходит бурное экономическое развитие государств и поиск новых рынков сбыта;

• индустриализация распространяется из Североатлантического центра в другие части света;

• происходит бурная миграция населения.

Мир становится взаимосвязанным и взаимозависимым. Государства и народы уже не могут решать свои проблемы за счет освоения свободных земель, заселения незанятых пространств, поскольку таковых просто нет. Можно сказать, что геополитика – это, в значительной мере порождение пространственного «уплотнения» земли.

В определении геополитики среди ученых нет единообразия. Она трактуется широко и многопланово. Часто возникает вопрос о соотношении понятий «геополитика» и «политическая география». На наш взгляд, это две самостоятельные дисциплины. Политическая география изучает географическую природу государства, его положение, размеры, форму или границы как таковые. Политическая география делает акцент на географических явлениях и дает их политическую интерпретацию.

Геополитика занимается изучением государств как пространственного феномена и преследует цель постичь и понять основы их мощи, природу их взаимодействия друг с другом.

Область геополитики – это пространственные нужды и требования государства. Как отмечал К. Хаусхофер «геополитика – это географический разум государства». Геополитика изучает взаимовлияние политики и пространственно – географических характеристик государств. Её можно представить как совокупность физических и социальных, материальных и моральных ресурсов государства, составляющих тот потенциал, использование которого позволяет ему добиваться своих целей на международной арене. Подчеркнем, что геополитика всегда взвешивает и оценивает конкретную ситуацию, хотя и нацелена на будущее.

Геополитику можно определить как науку, раскрывающую и изучающую возможности активного использования политикой факторов физической среды и воздействия на нее в интересах военно-политической, экономической и экологической безопасности государств.

Понятийный аппарат геополитики обширен. Но, пожалуй, важнейшей является категория пространства, причем пространства политического, которое можно определить как среду функционирования государства. До XX века представления о пространстве были ограничены земной сушей и водной средой. В настоящее время оно включает также воздушный океан, и более того, космос.

Вместе с тем подчеркнем, что геополитика рассматривает не только физические характеристики пространства. Именно человек одушевляет пространство, превращает его в политическую среду. При характеристике пространства важны количественный и качественный состав населения, уровень рождаемости. Важными характеристиками являются также уровень развития промышленности и сельского хозяйства.

Карл Хаусхофер, немецкий геополитик, ввел понятие «жизненное пространство», то есть минимальный территориальный объем, позволяющий народу достичь реализации своих исторических и политических стремлений. В упрощенном виде оно сводится к нахождению некоего оптимального соотношения между числом жителей и территорией с учетом наличия природных ресурсов и климата. Это понятие широко использовалось национал–социализмом в Германии. Не случайно, суть политики государств они видели в постоянном стремлении обезопасить себя путем расширения пространства. Отсюда их экспансионистские намерения в международной политике.

Вместе с тем в геополитике важно не столько само пространство, сколько пространственные отношения между государствами, то есть граница. Ее можно определить как защитную разделительную линию между соседствующими государствами, служащую предотвращению взаимных территориальных посягательств или противозаконного проникновения на чью-либо территорию. Границы бывают «естественные» – физические особенности местности, используемые для установления политических границ, и «искусственные». Естественные границы обладают рядом преимуществ: они устойчивы, легко определимы и не вызывают трудностей при демаркации. Вместе с тем любые границы есть лишь выражение взаимоотношений между государствами. Сами по себе они служат источником споров, конфликтов и войн. Например, конфликт 1991 года в Югославии в значительной мере был предопределен политикой установления границ правительством И.Б. Тито в 1945 году.

Между двумя государствами под влиянием ряда факторов (например, более могущественной третьей страны или международного сообщества, или специфики географических факторов) границы могут быть неопределенными, подвижными. Например, границы Израиля, Омана, Саудовской Аравии и др. В настоящее время лишь страны северной Америки и Европы имеют полностью демаркированные государственные границы.

Специфической категорией геополитики является «буферное государство», которое можно определить как государство, чья территория разделяет две или более страны, препятствуя прямому контакту между ними. Это государство, которое расположено на пути вероятного нападения противника.

Мировая геополитическая поверхность всегда рассматривалась как закрытая, завершенная и взаимосвязанная целостность, отдельные части которой могут быть полностью поняты лишь в их единстве. Геополитический мир представляет собой искусно сцепленный механизм, а геополитическая наука изучает то, каким образом, и с какой целью этот механизм работает. В геополитике неоднократно предпринимались попытки объяснить подлинную природу мирового порядка и создавались его модели. Среди наиболее значимых бинарная, маргиналистская, зональная, централистская и плюралистические модели. Рассмотрим их подробнее.

Б

Маргиналистская модель мира полагает, что центр мировой силы расположен на краю гигантской дуги, окаймляющей территорию Евразии. Это великий морской путь мира, расположенный на дуге от Англии и до Японии, между северным континентом и двумя южными. Он начинается во внутренних и окраинных морях Западной Европы – в Балтийском и Северном морях, проходит через европейское Средиземноморье и Красное море, пересекает Индийский океан, проходит через азиатское Средиземноморье к прибрежным морям Дальнего Востока, Восточно-Китайскому и Японскому и заканчивается в Охотском море. Между центром евразийской континентальной массы и этим морским путем лежит большая концентрическая буферная зона. Она включает Западную и Центральную Европу, плоскогорные страны Ближнего Востока, Турцию, Иран, Афганистан, Тибет, Китай, Восточную Сибирь и три полуострова: Аравийский, Индийский и Бирмано-Сиамский. Это – евразийский Римленд («rim» – ободок, край). Спайкмен выводит новую формулу: «Кто контролирует Римленд – господствует над Евразией; кто господствует над Евразией – контролирует судьбы мира». Согласно Спайкмену в долговременной перспективе оба мира (морской и континентальный) будут занимать во многом периферийное место по отношению к центру, расположенному на дуге. А в основе большинства мировых конфликтов лежит стремление контролировать всю дугу (или ее часть) с ее огромным населением и ресурсами, а также центральным геостратегическим положением.

Зональная модель мира утверждает, что естественный центр мировой силы сосредоточен в умеренном и субтропическом поясе Северного полушария. Важнейшими государствами являются страны Северной Америки и Европы, Япония и Россия. Следовательно, первостепенная роль в предопределении мирового геополитического центра, лидера отводится климату. Идея господства Севера присутствовала и в теориях немецких геополитиков. В 70-е годы ХХ века огромная разница в уровне развития северного умеренного пояса (Север) и тропических, экваториальных земель (Юг) породила известную концепцию «Север-Юг», которая сохраняет свою значимость и сегодня.

Централистская модель мира главной считает идею взаимодействия Центра и Периферии. Центр, представляющий мировое политико-экономическое ядро, – это развитые западные государства. Периферия – страны «третьего мира». Россия и государства Восточной Европы, Средиземноморье и Ближний Восток представляют полупериферию и не играют ключевую роль в мировой политике.

В 80-е годы XX века возникла плюралистическая (многополярная) модель мира, отрицающая существование естественной монополии на силу у любого региона мира. Эта модель исходит из того, что исторические центры мировой силы смещались из одной точки в другую, а периферия одного столетия становилась ядром политики следующего. По-видимому, этот процесс бесконечен.

Перечисленные модели нельзя рассматривать как абсолютные, открывшие истинную, подлинную природу мирового порядка. Скорее – это частные, частично верные объяснения, пригодные для определенных мировых периодов. Все они эсхатологичны, так как поднимают вопрос окончательного решения проблемы конфликта. Вместе с тем их пронизывает надежда на прогресс, ведущий к лучшему положению дел и опасение возврата к худшему.

Подчеркнем, что интерес к различным геополитическим моделям зависел от конкретных исторических периодов. Перед первой мировой войной популярна была бинарная модель; после войны – маргиналистская и зональная. После второй мировой войны возродился интерес к бинарной модели. Разрядка международной напряженности и последующие события выдвинули на первый план плюралистическую модель. И, действительно, жесткость международных структур послевоенного периода сменилась подвижностью, определенность уступила место неопределенности.

А в геополитике определяющими, наиболее популярными сегодня стали три модели: плюралистическая модель, включающая униполярность и многополярность, и мондиализм.

Униполярная (однополярная) модель разработана американскими политологами. Она воплощает вековую мечту обитателей Нового Света о превращении мирового геополитического пространства в Pax Americana. Суть ее в том, что после распада СССР в мире доминирующими становятся демократические индустриальные страны при ведущей роли США. «Лидерство Америки в рамках униполя носит характер первенства среди равных и друзей, а не господства одной державы над сопротивляющимися, подчиненными народами», – считает один из разработчиков данной модели А.Страус. Внутри униполя возможны многообразные отношения, но все они включены в единую структуру, ядро которой и представляют США. Униполярность рассматривается авторами как реальность. А роль государств и регионов анализируется с точки зрения вхождения их в униполь и их возможности стабилизировать или дестабилизировать ситуацию в нем. Огромная роль в этом отводится России, Китаю и Японии.

Реалии сегодняшнего дня, бесспорно, дают основания для такого видения мира. Это и решения о расширении НАТО на Восток; и затухание темпов экономического роста Японии; и разногласия в ЕС по поводу реализации планов западноевропейской интеграции; затяжной экономический кризис в России.

Но вместе с тем существует и ряд объективных причин, толкающих мир к многополярности. Среди них: конечность природных ресурсов; ограниченность пригодной для проживания территории при росте численности населения; противоположность многих экономических инте6ресов государств; глубочайшие культурно-цивилизационные разногласия. Униполярность предполагает стремление к единым демократическим ценностям и их распространение на значительной территории. Однако достаточно вспомнить желание исламского мира сохранить свою самобытность, свои традиционные ценности и ритм жизни, чтобы понять невозможность униполярности в современном мире. Да и не только исламского мира. Не случайно окончилась неудачей попытка Вашингтона разрешить конфликт Израиля и Палестины. Более того, в рамках Западной Европы все более нарастает протест против вмешательства США в дела Европейского сообщества. Мир движется к разнообразию интересов, что на наш взгляд в большей мере отражено в плюралистической (многополярной) модели.

В середине ХХ века родилась концепция, называемая «мондиализмом» (mond (франц.) – мир). Она предполагает конвергенцию (convergo – сходиться, сближаться) – миров и установление «нового мирового порядка». Впервые официально она была заявлена Джорджем Бушем в 1991 году во время войны в Персидском заливе. Смысл мондиализма сводится к планетарной интеграции, к переходу от разнообразия народов, наций, культур, государств к единому миру во главе которого будет стоять Мировое Правительство. Сегодня это течение в политике представлено тремя мондиалистскими организациями Запада: «Советом по международным отношениям», «Бильдербергской группой» и «Трехсторонней комиссией». Однако в настоящее время есть больше оснований говорить о размежевании, чем о конвергенции государств. Противоречия между ними не затухают, а, наоборот, многие обостряются.

Сегодня, на наш взгляд, мир многополярен и его можно представить как совокупность регионов. Разделенный мир и есть геополитическая реальность.

Какова же сегодня геополитика России?

К сожалению, единой геополитической программы у России нет. Как отмечает большинство исследователей, Россия сегодня демонстрирует отрицательную геополитическую динамику, причинами которой являются:

1. глубокий экономический кризис;

2. неблагоприятная демографическая ситуация, демонстрирующая сокращение дееспособного населения, и как следствие этого - недостаточность людских ресурсов для подъема экономики, сельского хозяйства страны и неспособность освоить ресурсы Сибири и Дальнего Востока;

3. слабость инфраструктуры и коммуникаций, прерывность информационного пространства;

4. неспособность создать эффективную армию для защиты внутренних пространств государства (проблема особенно остро стоит на границах с Китаем, азиатскими государствами;

5. радикализация отношений между центром и субъектами федерации.

Чтобы нейтрализовать негативные последствия России необходимо акцентировать внимание на внутренних факторах ее геополитической мощи: природных ресурсах (21% от мировых запасов); территории (17 млн. км²); интеллектуальном потенциале, сконцентрированном в сфере военного и промышленного производства; военной мощи (особенно на наличии ядерного потенциала). Это позволит укрепить внутреннюю геополитическую ситуацию России.

В заключение подчеркнем, что геополитика – не панацея от бед, преследующих сегодня Россию. Она лишь средство познания мировой политики, что даст возможность более активно и действенно воздействовать на мировое сообщество в деле реализации основных целей и интересов государства.