2. Русская идея в произведении П.Я. Чаадаева "Философские письма"

Петр Яковлевич Чаадаев (1794-1856) - русский социальный мыслитель и религиозный философ. Родился в крестьянской семье. Человек громадного ума и общественного кругозора. Был членом декабристских организаций "Союз благоденствия", а затем Северного общества, но деятельным членом тайных обществ не был и относился к ним сдержанно скептически. Много путешествовал и по возвращении в Россию написал свое главное произведение "Философские письма", которое сыграло большую роль в развитии политической мысли России XIX века. Проблемы, поднятые им обострили идейные споры в среде дворянской интеллигенции. В ходе полемики сложились два течения в российской общественно - политической мысли - славянофилы и западники, отстаивавшие различные пути развития России. Идеи, изложенные Чаадаевым в "Письмах" были резким контрастом идеологии "официальной народности" Уварова. Его публикация вызвала резкое недовольство властей, Чаадаева обвиняли в отсутствии патриотизма, объявили сумасшедшим. В ответ на обвинения Чаадаев написал "Апологию сумасшедшего", где высоко оценил петровские реформы и резко возражал тем, кто утверждал ненужность для России западной науки и просвещения.

"Философские письма" состоят из восьми писем, объединенных общим "мотивом" - размышлением над ролью религии в жизни общества, в формировании его особого характера; размышлением над истоками и ролью православия, а также ролью католической церкви в осмыслении и регулировании социальных вопросов в западноевропейских обществах.

Чаадаев был одним из мыслителей придерживающихся религиозной парадигмы во взгляде на "русскую идею", национальное самоопределение. Так в первом же письме служащим введением ко всему произведению Чаадаев пишет: "И если бы только я не был уверен, что религиозное чувство, пробужденное хотя бы частично в чьем-либо сердце, какие бы оно ни причиняло ему муки, все же лучше полного его усыпления, мне бы пришлось раскаиваться в своем усердии". Здесь же автор предлагает "выяснить точку зрения, с которой следует рассматривать мир христианский и то, что мы (русские) делаем в этом мире". Эта точка зрения - большая высота, преимущество "вероучения, основанного на верховном начале единства и прямой передаче истины в непрерывном преемстве ее служителей…" и т.д.

Далее идет рассмотрение такого сложного вопроса как, кто такие русские и как они "росли" по отношению к другим народам (прежде всего западным). "У всех народов есть период бурных волнений, страстного беспокойства, деятельности без обдуманных намерений". По мнению Чаадаева именно в это время происходят великие свершения, сопровождаемые неистовством без ясного повода, что стимулирует плодотворную деятельность, развитие поэзии, литературы и живописи. Все это является юностью народа, отправной точкой для дальнейшего исторического развития. Однако, по мнению автора, российский народ не имел ничего подобного, а только "дикое варварство…, грубое суеверие…, иноземное владычество, жесткое и унизительное, дух которого национальная власть впоследствии унаследовала". "Особость" русского народа состоит в том, что мы никогда не шли вместе с другими народами, находились географически между развитым Западом и отсталым Востоком, и не смогли воспринять традиции ни одного, ни другого. "Дивная связь человеческих идей в преемстве поколений и история человеческого духа, приведшие его во всем остальном мире к его современному состоянию, на нас не оказали никакого действия". Так же в противоречие другим мыслителям, Чаадаев полагает, что у русского народа в силу такого его развития появились не идеи общинности и "коллективного разума", а как раз наоборот идеи обособленности, хаоса, неуверенности. Проявлением такой обособленности, и хаоса автор считает "беспечную отвагу" в низших классах народа.

Затем автор рассуждает на тему религии и ее роли в духовно-нравственном развитии народа. "Влекомые роковой судьбой, мы отправились в презренную Византию, предмет презрения народов, в поисках за нравственным сводом, который должен был составить наше воспитание". Чаадаев считает, что православие для русского народа стало тормозом в историческом развитии, сделало нас "жертвой завоевания" и тем самым лишило русский народ постижения европейских достижений, заставило его остановиться, в то время как мир продолжал двигаться. Но автор предлагает выход из сложившейся ситуации при помощи выделения "особого круга идей", в которых бы отражалась во всей своей полноте нравственная сфера, огромный духовный труд восемнадцати столетий, который вобрал в себя все страсти и усилия разума. Автор считает, что христианство способно завладеть умами незаметно для самого народа и присутствует во всем, что создается, вынуждает народ найти свое место в общем мировом строе. "Этим она (христианская религия) определяет действие всякой индивидуальности и все направляет к одной цели".

Во втором письме Чаадаев рассматривает вопросы крепостного права (рабства) в России и догматы православной церкви, их противоречие реальным делам русской Православной Церкви. Автор высказывает предположение, что раз догматы церкви, как нас убеждают, являются истинно священными, правильными, то, возможно, что само христианство несет в себе глубинный порок, от которого избавлена католическая церковь. "Как могло случиться, что самая поразительная черта христианского общества как раз именно и есть та, от которой русский народ отрекся в лоне самого христианства? Откуда у нас это обратное действие религии? Не знаю, но мне кажется, одно это могло бы заставить усомниться в православии, которым мы кичимся". Чаадаев также рассматривает значение народов для мирового развития. Автор отмечает, что значение народа в роде человеческом определяется их духовной мощью и что тот интерес, который они к себе возбуждают, зависит, от их нравственного влияния в мире. Далее Чаадаев говорит о значении религии для раскрытия тех "смыслов", которые заранее вложены в каждый народ: "все то благо, которое мы совершаем, есть прямое следствие присущей нам способности подчиняться неведомой силе…"

В остальных письмах рассматриваются такие проблемы как: мораль, логика, которые ведут к доказательству необходимости для человеческого разума подчиняться разуму божественному, ведут к подъему души в область религиозной жизни; нравственная свобода и философия истории. Однако, в данной работе они анализу подвергаться не будут, так как ведут в другую область исследования, а представления Чаадаева о "русской идее" и проблеме национального самоопределения российского народа наиболее полно были рассмотрены в первых двух письмах.

Таким образом, делаем вывод, что "русская идея" для Чаадаева тесно переплетается с религиозной сферой жизни народа. По мнению большинства его современников, данное произведение стало последним словом, рубежом. Это был выстрел, раздавшийся в темную ночь; тонуло ли что и возвещало свою гибель, был ли это сигнал, зов на помощь, весть об утре или о том, что его не будет, - все равно надобно было проснуться. Автор "Философских писем" выразил горькое негодование по поводу отлученности русского народа от "всемирного воспитания человеческого рода", национального самодовольства и духовного застоя, препятствующих осознанию и исполнению предначертанной свыше миссии, которая должна найти свое отражение в "русской идее".

Данная работа вызвала обострение споров вокруг значения реформ Петра I и относительной потери самобытности России. В результате этих споров образовалось два новых течения в общественно - политической жизни России - славянофилы и западники.