logo
shpory_politologia

59. Революция как форма политического процесса

Революции – это успешное свержение правящей элиты новой, главным образом с помощью силы и с помощью мобилизации народных масс. Главными причинами революционных изменений П.Сорокин называет комплекс условий, которые выстраиваются в причинную цепочку.

Непосредственным условием любой революции, считает он, всегда было увеличение подавленных базовых инстинктов большинства населения, а также невозможность даже минимального их удовлетворения. Цепочка предреволюционных предпосылок длинна, она складывается из большого числа конкретных причин, которые в сумме своей делают революционные выступления неминуемыми.

Важнейшей из этих причин является голод (подавление инстинкта пищеварения), невозможность удовлетворить потребности в жилье, одежде даже в минимальном объеме, господство бедности и нищеты одних на фоне благоденствия других, деспотические экзекуции, массовые убийства, кровавые зверства правящего режи­ма (подавление инстинкта самосохранения), преследо­вание религиозной секты, партии, надругательство над святынями. Среди других причин революций П.Сорокин называет подавление инстинкта самовыражения, угнетение потребности в свободе и ряд других. При этом репрессии со стороны властей должны носить не выбо­рочный, а всеобщий характер. Необходимым условием революционного взрыва является также состояние со­циальных групп, которые выступают на страже суще­ствующего порядка, их неспособность подавить револю­ционные выступления масс. Революции можно избежать, если «силы порядка» способны противопоставить рас­тущему недовольству низов контрсилу. Таким образом, утверждает П.Сорокин, революция является результатом соединения трех факторов:

  1. растущее подавление базовых инстинктов;

  2. всеобщий характер репрессий;

  3. бессилие групп порядка.

Оценка революции всегда субъективна, и теперь, как и раньше, несмотря на страшную цену, которой оплачи­вается любая попытка революционных изменений, диа­пазон мнений современных политологов и политиков по проблеме революции весьма широк: от несомненного признания ее прогрессивности — до такого же безус­ловного отрицания.