9.4 Месторазвитие

В теории Савицкого важнейшую роль играет концепция "месторазвития". Этот термин представляет собой точный аналог понятию Raum, как оно трактуется "политической географией" Ратцеля и немецкой геополити кой (+ Челлен) в целом. В этом понятии отражается "органицизм" евразийцев, точно соответствующий немецкой "органицистской" школе и резко контрастирующий с прагматизмом англосаксонских геополитиков. Если бы Спикмен был знаком с трудами Савицкого, то его негодование относительно "метафизического нонсенса" было еще более сильным, чем в случае с Хаусхофером. Так, Савицкий в тексте "Географический обзор России-Евразии" пишет:  

"Социально-политическая среда и ее территория "должны слиться для нас в единое целое, в географический индивидуум или ландшафт". (49) 

Это и есть сущность "месторазвития", в котором объективное и субъективное сливаются в неразрывное единство, в нечто целое. Это концептуальный синтез. В том же тексте Савицкий продолжает:   

"Необходим синтез. Необходимо умение сразу смотреть на социально-историческую среду и на занятую ею территорию". (50) 

В этом Савицкий близок к Видалю де ля Блашу. Подобно французскому геополитику, обосновывавшему неделимость Франции единством культурного типа независимо от этнической принадлежности жителей Эльзас-Лор рэн, Савицкий считает, что   

"Россия-Евразия есть "месторазвитие", "единое целое", "географический индивидуум", одновременно географиче ский, этнический, хозяйственный, исторический и т.д. и т.п, "ландшафт». (51) 

Россия-Евразия есть такое "месторазвитие", которое является интегральной формой существования многих более мелких "месторазвитий". Это Grossraum Шмитта, состоящий из целой иерархии меньших Raum'ов. 

Через введение понятия "месторазвитие" евразийцы уходили от позитивистской необходимости аналитиче ски расщеплять исторические феномены, раскладывая их на механические системы применительно не только к природным, но и к культурным явлениям. Апелляция к "месторазвитию", к "географическому индивидуу му" позволяло евразийцам избежать слишком конкретных рецептов относительно национальных, расовых, религиозных, культурных, языковых, идеологических проблем. Интуитивно ощущаемое всеми жителями "географической оси истории" геополитическое единство обретало тем самым новый язык, "синтетический", не сводимый к неадекватным, фрагментарным, аналитическим концепциям западного рационализма. 

В этом также проявилась преемственность Савицкого русской интеллектуальной традиции, всегда тяготевшей к осмыслению "цельности", "соборности", "всеединства" и т.д.