1.2 Структурные формы представительства интересов

Деятельность политических элит складывается как результат взаимодействия всех играющих определенные роли. Согласно закону системности интегрированное целое качественно выше суммы частей. Политические элиты заставляют каждого гражданина считаться с их требованиями, нормами и ролевыми ожиданиями с целью консолидации в целостные самостоятельные политические образования. Поэтому характеристика всех входящих в политические элиты как "отборных", "отобранных", "избранных" связана с тем, что субъектами этой своеобразной селекционной деятельности являются и сами элиты [30, с.5].

Развитие элитарных слоев - чрезвычайно сложный и противоречивый процесс, находящийся под воздействием многочисленных факторов. Его направление может быть как положительным, так и отрицательным: в первом случае в ходе своеобразной селекции в элиту отбираются самые энергичные, прогрессивные, талантливые; во втором - элитарные группы пополняются, а иногда и возглавляются деятелями хотя и энергичными, активными, но с отрицательными личностными качествами, с отклоняющимся или преступным поведением, что приводит к развалу государств, упадку регионов, потери влияния и уходу с политической сцены как самих этих "высших" слоев, так и классов [71, с.55].

Для демократического государства имеет первостепенную значимость формирование наиболее результативной, полезной для общества элиты, обеспечение ее социальной представительности, своевременное качественное обновление, предотвращение тенденций ее олигархизации, превращения в замкнутую господствующую привилегированную касту [53, с.138].

В элитологии можно выделить две основные концепции представительства интересов.

1) Плюралистическая теория. Авторы: американцы Роберт Даль [4], Арнольд Роуз [15] и др.

Она исходит из того, что соперничество групповых интересов надо рассматривать не как нечто создающее затруднения для теоретиков права или как хаотическую путаницу, но как процесс выработки некоего баланса политических сил. В результате формируется социальная гармония, которая рассматривается как результирующая некоего параллелограмма сил, действующих в рамках демократически регулируемой конкуренции.

"Следует иметь в виду, что элита не есть арифметическая сумма лиц, так или иначе влияющих на выработку важнейших решений. Элитой мы называем особую, хотя и гетерогенную, социальную общность, объединенную сходством ценностных установок, стереотипов и норм поведения. При этом стандарты поведения - реальные и декларируемые - могут весьма существенно различаться. …Поэтому представлению о внутренней интегрированности элиты вовсе не противоречит реальный плюрализм элитных группировок в обществе, сколь бы значительным ни было их количество" [20, с.99].

Если подытожить взгляды теоретиков плюралистической демократии Р. Даля и А. Роуза, то плюралистическая система будет выглядеть следующим образом:

1. Методологический индивидуализм, который представляет собой объяснение социальных явлений через обращение к решениям и действиям индивидов; организации и группы лишь агрегаты индивидов. Здесь налицо бихевиористский подход, т.е. исследуется лишь внешнее поведение индивидов.

2. Люди и группы имеют разные интересы и предпочтения, имеют разную степень влияния в разных отношениях и ни одна не обладает абсолютным властным потенциалом. Они конкурируют друг с другом.

3. В каждой и групп есть своя элита, но власть находится у членов группы, ибо они могут переизбирать руководство, принудить его собственной активностью к иному типу поведения, могут выйти из группы или создать собственную, конкурирующую.

4. Правительство находится под влиянием групп, наиболее многочисленных и более четко выражающих свои интересы, причина этого - желание максимизировать свой электорат. Более мелкие группы борются за то, чтобы перехватить это влияние.

5. Между групп существуют конфликты по поводу политических программ, но не по поводу системы. Налицо высокий уровень социальной интеграции, основанный на ценностном консенсусе. Это означает, что все группы конкурируют по единым правилам, нарушать которые никому не разрешается, а кто их нарушает, тот ставит себя вне демократической системы.

6. Политика государства должна рассматриваться как результат демократического влияния со стороны всех этих групп; другие государственные институты (бюрократия, судебная система) - нейтральны.

7. Государство, таким образом - своего рода арена для реализации групповых конфликтов, или арбитр, обеспечивающий гармонизацию их интересов [5, с.16].

Для этой теории характерна трактовка политических элит как элит функциональных. "Функциональные элиты, - пишет Э. Гольтманн, - это лица или группы, обладающие особой квалификацией, необходимой для занятия определенных руководящих позиций в обществе. Их превосходство по отношению к другим членам общества проявляется в управлении важными политическими и социальными процессами или во влиянии на них" [цит. по: 3, с.54]. Вместе с тем, имеет место и отрицание элиты как единой привилегированной, относительно сплоченной группы. В обществе существует множество элит, влияние которых ограничивается отдельными областями деятельности. Кроме того, деление общества на элиту и массу относительно, условно и часто размыто. Между ними существуют скорее отношения представительства, чем господства или постоянного руководства. С помощью разнообразных демократических механизмов - выборов, референдумов, опросов, групп давления, прессы, - можно ограничить или вообще предотвратить действие сформулированного Р. Михельсом закона олигархических тенденций [50, с.59] и удержать элиты под контролем и влиянием масс. Этому способствует также конкуренция элит [17, с.241].

Эта стройная система тем не менее подверглась сильной критике. Ее критиковали по следующим пунктам.

Во-первых, за то, что это смесь теории и идеологии.

Во-вторых, она не учитывает разного рода неравенств: социально-структурные неравенства и неравенство в доступе к власти.

Поэтому, в-третьих, речь идет только о правовом, формальном, а не о фактическом равенстве групп, или, в-четвертых, о "внутреннем плюрализме" власть имущих. Теория в целом поэтому представляется легитимирующей идеологией, которая поддерживает иллюзию всеобщего участия в политике [61, с.110].

Плюрализм представлен в политической практике США, Великобритании и др. В этих странах плюрализм элит определяется сложным общественным разделением труда, многообразием социальных структур. Различия между элитами важнейших общественных секторов более значительны, чем различия между слоями элиты, принадлежащих к одному сектору. В этих современных демократиях элиты формируются из наиболее компетентных и заинтересованных граждан. Главный субъект политической жизни - не элиты, а группы интересов. Различия между элитой и массами основаны главным образом на неодинаковой заинтересованности в принятии решений [5, с.45].

Так, в США плюралистический режим зародился в городах, где имела место относительная независимость политико-административной элиты от владельцев земли, поскольку политики обладали сравнительно большими материальными ресурсами; при этом коалиция роста, в которой доминировали собственники земли, не могла детерминировать решение вопросов в других сферах общественной жизни. Эти режимы возникли в 1950-1960 гг. в больших городах Северо-Востока и Среднего Запада (Филадельфия, Питтсбург, Бостон) со сложной расово-этнической композицией населения. Главная цель коалиций была - повысить эффективность использования земли в центре города, а также улучшить транспортные коммуникации с другими районами. Электоральная база режима и поддержка возрождения центра оказались сравнительно широкими: для средних и крупных владельцев городской собственности была важна стабильность (или снижение) налогов на собственность, либерально настроенные группы рассчитывали на расширение возможностей улучшения своих жилищных условий, а бедные граждане продолжали пассивно поддерживать коалицию, голосуя за реформаторов [8, с.45]. Выявились и недостатки данных режимов: плюралистическим режимам (роста) было трудно сохранять себя в условиях растущего противодействия со стороны отдельных групп интересов, а городским политикам и партийным лидерам стало сложно выступать от имени территорий; многие проблемы (сервис, школы, рабочие места и так далее), ранее считавшиеся периферийными по сравнению с проблемами использованием земли, приобрели большую значимость, что затрудняло поддержание кросс-секторальной кооперации. Осуществление значительных экономических проектов оказалось в зависимости от поддержания определенного уровня удовлетворенности населения, а между тем бизнес по-прежнему не очень стремился к решению обострившихся проблем.

Характер элитной организации тесно связан с вопросом о ротации состава элиты. Различаются "закрытая" и "открытая" элиты в зависимости от того, как осуществляется ротация ее состава за счет выходцев из внеэлитных слоев [18, с.119]. Элиту называют открытой, если доступ в нее открыт представителям различных социальных страт. Закрытой элита является в случае, когда процесс рекрутирования приобрел самовоспроизводящийся характер. Причем нет однозначной зависимости между типом общества как системы (открытое/закрытое) и формой элитной ротации: закрытость общества от внешнего мира не есть автоматическое свидетельство закрытого характера элитного рекрутирования. Так, советское общество было закрытым, однако процесс элитного рекрутирования в раннесоветский период был весьма открыт [27, с.180]. И, наоборот, открытость общества и плюралистический характер элитной организации не свидетельствует об аналогичном характере элитного рекрутирования (яркий пример - особенности структурирования элит США. Несмотря на плюрализм элитной организации американского общества, система рекрутирования американской элиты "является незначительно открытой для тех, кто имеет низкий социальный статус" [32, с.48]).

Плюралисты полагают, что в демократических обществах существуют, как минимум, две элиты - правящая и не правящая, и между ними происходит постоянная конкурентная борьба, исход которой решается путем выборов. Такого мнения придерживался В. Парето, считая, что в "главном классе есть два подкласса" [24, с.144]: правящая элита и неправящая (контр-элита). О.В. Крыштановская считает, что элита - единая правящая группа общества. При таком понимании говорить о "неправящей элите" бессмысленно, поскольку, как подчеркивает Крыштановская, если элита не правит, значит, это не элита: "Конечно, в правящей группе могут образовываться противоборствующие группировки, кланы, клики и прочие формальные или неформальные образования. Однако это не может изменить сути концепта элиты, дающего нам возможность понять, как осуществляется управление обществом и политика в целом. Борьба же за власть на выборах происходит не между двумя элитами, а между элитой и активными группами политического класса, стремящимися войти в элиту, или между частями элиты за сохранение своих позиций или их перераспределение" [40, с.28].

В демократических государствах элиты выполняют важные общественные функции и говорить об их социальном господстве неправомерно. Концепции плюрализма элит широко используются для теоретического обоснования прогрессивности современных западных демократий. Однако эти теории во многом идеализируют действительность. Многочисленные эмпирические исследования свидетельствуют о явной неравномерности влияния различных социальных слоев на политику и власть. Учитывая это, некоторые сторонники плюралистического элитизма предлагают выделять в рамках элит наиболее влиятельные стратегические элиты, чьи суждения, решения и действия имеют важные, предопределяющие последствия для многих членов общества [66, с.34].

Возникает вопрос: применима ли плюралистическая теория в российской политике? Для ответа на данный вопрос нужно отметить две принципиально важные вещи. Во-первых, российские олигархи, стремясь к достижению своих целей, чаще всего не только не следуют строгим правилам политической конкуренции, но нигилистически попирают эти правила, используя не только политически, но, как считают многие, и морально сомнительные средства и приемы. Во-вторых, невозможно вообще говорить о нейтральности государства по отношению к олигархам. Многие олигархи имеют целые команды своих сторонников в государственных организациях, не говоря уже о том, что некоторые из них занимают очень высокие государственные посты, сохраняя свое место в бизнесе. Нужно отметить, что именно тогда они и становились олигархами в полном смысле этого слова [42, с.156].

Таким образом, между американской теорией и российской действительностью соответствия не обнаруживается. Поведение российских олигархов должно описываться какой-то другой теорией. К нашим реалиям ближе так называемая теория корпоративной демократии - вторая теория, объясняющая роль и строение групп интересов.

2) Корпоратистская теория. Самый известный автор - Филип Шмиттер. Речь идет о "новом", "либеральном" плюралистическом корпоратизме [91].

В противовес плюралистам, представители данной теории настаивают на характеристике современной власти как единого конгломерата, объединяющего представителей бизнеса и политического истеблишмента. Сотрудник Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) Российской академии наук С.П. Перегудов пишет: "Большой бизнес и госуправленческие кадры сплачиваются, а где-то и сливаются воедино, образуя тот самый "правящий класс", который вершит делами страны как бы от имени всего общества., тогда как общество обнаруживает себя отстраненным от каких бы то ни было управленческих функций. Даже организации гражданского общества, формально вовлеченные в систему государственных учреждений, реального участия в политическом управлении не принимают" [55, с.32].

В основе теории лежат следующие предпосылки:

1. Существуют организованные группы интересов, которые имеют тенденцию к монопольному представлению интересов, следовательно, нет свободной конкуренции организаций репрезентации интересов.

2. Эти группы поощряются государством, они им признаны, поддерживаются или даже просто им самим созданы и имеют привилегии доступа к государственным органам. Взамен они обязуются соблюдать определенные нормы.

3. Членство в этих организациях часто не свободное, даже наоборот обязательное; для членов нет возможности покинуть организацию, соответственно, нельзя заниматься, скажем, определенным видом хозяйственной деятельности без участия в этой группе. Не важно, введено это правило законодательно или осуществляется "явочным порядком".

4. Эти организации служат не только для представления интересов их участников, но и для управления этими интересами. Функционеры здесь имеют сильные позиции и участвуют в формировании интересов членов своих групп. Кроме того, эти организации формируют иерархическую бюрократическую структуру, похожую на государственное управление. Персонал имеет высокую управленческую квалификацию и хорошо информирован. Это не лобби (лоббизм (то же что и "лоббирование") - институт политической системы, представляющий собой процесс по продвижению интересов частных лиц, корпоративных структур (а также представляющих их профессиональных лоббистских фирм и общественных организаций) в органах государственной власти, с целью добиться принятия выгодного для них политического решения [88]), не столько группа давления на государственные органы, сколько техническая посредующая инстанция, приводной ремень между государством и частными интересами.

5. Существует тесная связь между группами интересов и государственными органами. Постоянно ведутся переговоры и согласования (часто неформальные) по всем важнейшим политическим темам, особенно в социальной и экономической сферах. При этом обе стороны учитывают общие цели системы. Часто даже на группы интересов возлагаются государственные задачи [67, с.114].

Теория корпоратизма описывает отнюдь не мрачную реальность тоталитарного государства. Если плюралистическая демократия считается характерной для англосаксонских стран, ведущих монетаристскую экономическую политику, то корпоратистскую демократию соотносят с государствами, практикующими политику социального партнерства (Швеция, Голландия, Швейцария и др.) [58, с.145].

Итак, имеют место два типа теории групп интересов, которые по-разному видят их отношение с демократическим государством. Обе теории предполагают кооперацию и компромисс интересов, но по-своему. Корпоратизм - предполагает государство социального партнерства. Плюрализм - предполагает монетаристскую экономическую политику и вытеснение профсоюзов. По разным причинам - плюрализации жизненных стилей, деидеологизации, распада традиционных корпораций (классов), возникновение новых универсальных тем (экология), - плюралистический вариант представляется более жизнеспособным. Но применительно к России для стабилизации общественной системы корпоратистский порядок сегодня гораздо более перспективен, т.к. он более пригоден для описания форм политики, присущей российским олигархам, постоянно пытающимся максимально сблизиться с государством, обменяв свое влияние в соответствующих функциональных сферах жизни общества, на привилегии власти, т.е. место в функциональной элите на место во властной элите.