4.1. Современные элитистские теории

Вебер и представители теории элит сформулировали целый комплекс важнейших идей, продолжающих оказывать достаточно сильное влияние на современную политическую науку. По существу, сегодня уже немногие возьмутся отрицать, что политический процесс во многом организуется как элитарный, и в утверждении такого представления заслуги классической "элитологии" несомненны. Дискуссии развиваются теперь вокруг вопроса о том, а каковы действительные масштабы элитарности, и кто именно скрывается за недостаточно проясненным термином "элита". Стремления ответить на эти вопросы породили в политическом анализе, по меньшей мере, четыре различных направления: возникла "элитарная теория демократии"; неоэлитистские модели; леворадикальные концепции "правящего класса" и "властвующей элиты" и теории корпоративизма.

Классики теории элит представлены именами итальянцев Гаэтано Моска (1858—1941), Вильфредо Парето (1848—1923) и немецкого ученого Роберта Михельса (1876—1936).

Важнейшие заслуги в области политической науки принадлежат Г. Моске, сделавшем упор в своей теоретической деятельности на изучение политических форм, режимов, способов правления. Моска посвятил этому всю свою жизнь и в работах "Теория правления и парламентского правления", "Основы политической науки" фактически первым использовал понятие режима в близком к современному смысле. Коротко рассмотрим его позиции в сложившейся уже последовательности: структура и функции, типология, динамика политических режимов. Главный его вклад — формулирование и развитие представлений о внеинституциональных субъектах политики, прежде всего, о тех, что находятся у власти. Он впервые взглянул на властвующую элиту как на относительно целостную, сплоченную в рамках политического класса группу, обладающую особыми социальными и духовными качествами. Управление обществом, заявил Моска, в принципе не может осуществляться большинством, как полагали многие философы Античности и Нового Времени. Но и в тех случаях, когда формально вся полнота власти принадлежит монарху или герою (персонажу работ Карлейля, Лебона, Ницше и других), реально властью наделен и осуществляет ее политический, а точнее "господствующий класс". Общество поэтому распадается не просто на героев и толпу, массу, но на управляющих и управляемых. "Среди постоянных тенденций и фактов, которые обнаруживаются во всех политических организмах, — писал Моска, — может быть легко продемонстрировано всем следующее: во всех обществах, начиная с самых среднеразвитых и едва достигших зачатков цивилизации и кончая просвещенными и мощными, существуют два класса лиц: класс управляющих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, осуществляет все политические функции, монополизирует власть и пользуется присущими ему преимуществами, в то время как второй, более многочисленный, управляется и регулируется первым, более или менее законным образом или же более или менее произвольно и насильственно и поставляет ему, хотя бы по видимости, материальные средства поддержки, необходимые для жизнеспособности политического организма". Элита, полагал Моска, осуществляет свою власть в соответствие с имеющейся идеологией ("политической формулой") и выработанным юридическим соглашением. По своей внутренней организации элита делится на закрытую (аристократическую) и открытую (демократическую),  в соответствии с чем ее обновление происходит каждый раз по-разному — через наследование или выборы. Но, так или иначе, доступ в элиту открывается лишь тем, кто обладает комбинацией трех качеств: военной доблести, богатства или священства. Поэтому властвующая элита пополняется, прежде всего, за счет выходцев из военной, финансовой и церковной элиты. Моска различал четыре типа политической организации по их внутренней прочности и способам осуществления управления: город— государство, феодальное государство, бюрократическое или абсолютистское и современное представительное государство. Но особый интерес представляет его типология режимов на основании принципа передачи политической власти по социальной лестнице. Если власть передается сверху вниз так, что выбор низшего функционера предоставляется высшему, то речь должна идти о режиме "автократическом". Если же власть делегируется снизу, то режим следует называть "либеральным". Вполне возможны и смешанные формы. Автократический режим предполагает существование автократа, т.е. "личности, которая персонифицирует институт, от имени которого действуют все те, кто наделяется частью или частицей публичной власти". Наоборот, либеральный режим функционирует на основе более или менее совершенной организации избирательной системы.

Моска убежден, что оба рассмотренных режима не могли бы функционировать без решающей роли элиты, господствующего класса. Существенно и то, что хотя его симпатии связаны в целом скорее с либеральным или, по крайней мере, смешанным режимом, Моска стремится объективно оценить достоинства и недостатки обоих режимов. Он полагает, например, что автократические режимы обладают большей "выносливостью", чем либеральные, т.к. последние могут "функционировать только в подходящих условиях, предпочтительно в периоды экономического процветания и большого интеллектуального расцвета". Вклад итальянского ученого в разработку типологии режимов связан, таким образом, во-первых, с выделением аристократического и демократического режимов (на основании принципов рекрутирования господствующего класса), а во-вторых, — режима автократического и либерального (на основании принципов осуществления власти в обществе). Возникает, кстати говоря, удачная и уже использованная в ряде работ возможность для создания более универсальной типологии политических режимов. Моска также высказал ряд важных положений относительно причин и условий политической трансформации. Начало кризиса он связывал в одних случаях с внешними нашествиями, в других — с политическим упадком среднего класса, в третьих — с устареванием "политической формулы" правящего класса. Так происходит обновление правящего класса. Но так могут происходить и революции. "Французская революция произошла, когда большинство французов перестало верить в божественные права королей. Русская революция наступила, когда фактически вся интеллигенция, а может быть также большинство русских рабочих, перестали верить в то, что царь получил от бога право самодержавно управлять Святой Русью". Поэтому политическая трансформация может протекать в различных формах и с различными последствиями для удерживаемых господствующим классом позиций. Соответственно, в качестве способов предотвращения революционных событий Моска рассматривает своевременное обновление "политической формулы", а также обеспечение оптимального управления, связанного с выбором правильного механизма обновления правящей элиты. Позиции Моски во многом независимо от него повторил, уточнил и развил другой итальянский исследователь В.Парето, автор объемного трехтомного труда "Трактат по общей социологии" (1915—1918). Принципиальная установка Парето связана с его взглядом на общество как целостную социальную систему, находящуюся в состоянии равновесия, которое является результатом воздействия и противодействия различных социальных сил. Эта система психологически преломляется внутри каждого индивида, и потому сама представляет собой совокупное взаимодействие человеческих чувств. В социальном же отношении общество состоит из элиты, контрэлиты и неэлиты . Парето разработал десятибалльную квалификационную шкалу, применение которой позволяет выявить имеющуюся в любой социальной группе элиту. К элите, в том числе правящей, следует относить тех, чьи баллы являются наивысшими. Правящая элита — те, кто осуществляет управление обществом. Контрэлита — люди, обладающие индивидуальными способностями для того, чтобы войти в элиту, но объективно не располагающие такими возможностями (например, в силу имеющихся разногласий с элитой). Наконец, неэлита — это те, кто не располагает ни субъективными, ни объективными возможностями пополнить элиту. Обновление правящей элиты – важнейшее место в цепи рассуждений социолога. Любое общество проходит через такое обновление, «циркуляцию элиты», ибо в противном случае неизбежны его стагнация и последующий упадок. Историю вообще можно рассматривать как "кладбище элит" и их соответствующую регенерацию. В зависимости от ситуации элита может обновляться как в поступательной, так и обвальной формах. В первом случае сохраняется общественная стабильность, а элита не деградирует, постоянно совершенствуя свое качественное содержание. Элита здесь обладает качествами относительной открытости, здоровым механизмом своего самовоспроизводства и сохранения своих привилегий. Во втором случае, прежде всего в силу закрытости элиты, происходит утрата ею наилучших качеств. Разрушается механизм ее постепенного самовоспроизводства,  и в результате она может быть пополнена или сменена полностью представителями контрэлиты. Тогда вчерашняя элита неизбежно переходит в число представителей неэлиты. Парето, как видим, будучи убежденным элитаристом, не допускал только одной возможности — пополнения элиты представителями неэлитных слоев общества. Между тем, если рассматривать правящую элиту лишь как группу, осуществляющую управление обществом, такое развитие событий вполне возможно. С именем Парето связывают и иную классификацию политических элит— в зависимости от того, какими средствами и с каким искусством осуществляется управление. О средствах правления Парето говорит следующее: "Повсюду существует управляющий, относительно малочисленный класс, который удерживается у власти частично силой, а частично согласием большего подчиненного класса. Различия по-существу, главным образом, в пропорциях силы и согласия; а в отношении формы — в способе применения силы и получения согласия". Соответственно, можно выделять правительства, которые пользуются преимущественно материальной силой и силой других аналогичных чувств ("львы") и правительства, пользующиеся преимущественно хитростью и искусством ("лисицы"). Причем, вторые, с точки зрения Парето, могут опираться в своей деятельности как на чувства подданных, так и на их интересы. Такое разделение весьма близко тому, что будет проведено и Максом Вебером в его типологии политического господства. Интересную эволюцию элитистская теория проделала благодаря вкладу в нее Р. Михельса, который не только показал, что демократия в чистом виде едва ли осуществима, но и довел эту идею до определенного логического завершения. Изучая политические партии, их функционирование и структуру в условиях демократии, Михельс пришел к парадоксальному на первый взгляд заключению: провозглашая борьбу с неравенством и защиту интересов общества, эти партии воспроизводят жесткую авторитарную, "олигархическую" структуру, которая годится лишь для отстаивания своих собственных интересов. Таковы тенденции, препятствующие, по его мнению, осуществлению демократии. "Эти тенденции лежат...1) в сущности человеческой природы, 2) в сущности политической борьбы и 3) в сущности организаций. Демократия ведет к олигархии, превращается в олигархию". Подобные суждения высказывал и другой известный исследователь политических партий М. Острогорский, полагавший, что любая политическая организация может превратиться в машину, управляемую кокусом или партийной элитой. Однако немецкий социолог полагал такое развитие событий совершенно неотвратимым, а выявленную им тенденцию в работе "Социология политических партий" (1911) обозначил как "железный закон олигархии".