геополитика111

4.3 Новоевразийство в системе геополитического знания

Лев Николаевич Гумилев (1912-1992) – историк, этнолог, философ, доктор исторических и географических наук – собственно геополитические темы в своих трудах не затрагивал, но его теория этногенеза и этнических циклов продолжает линию органицистского подхода и отчасти географического детерминизма, которые составляют сущность геополитики уже у Ратцеля, Челлена, Хаусхофера и др.

Теория Гумилева является на сегодняшний день сильнейшей философско-исторической концепцией, с которой не могут сравниться ни спекуляции таких известных и серьезных авторов, как Данилевский, Шпенглер, Тойнби, Коллингвуд, Ясперс, ни тем более такие поверхностные и сомнительные построения, как геополитика или «Конец истории» Фукуямы.

Суть теории Гумилева сводится к следующему:

Основным действующим лицом являются этносы, поскольку они представляют собой наиболее устойчивые и активные человеческие общности, охватывающие всех людей, поскольку нет человека вне этноса, и каждый человек принадлежит только к одному этносу; этнос – система, развивающаяся в историческом времени, имеющая начало и конец; этнос есть сам дискретный процесс этногенеза;
Универсальный критерий отличия этносов между собой – стереотип поведения – особый поведенческий язык, который передается по наследству, но не генетически, а, как показал М.Е. Лобашев, через механизм сигнальной наследственности, основанной на условном рефлексе, когда потомство путем подражания перенимает от родителей и сверстников поведенческие стереотипы, являющиеся одновременно адаптивными навыками;
Системными связями в этносе служат ощущения «своего» и «чужого», а не сознательные отношения; ощущения реальности стереотипа порождает самосознание и противопоставление «мы – они»;
Единство этноса поддерживается геобиохимической энергией биосферы, эффект которой определяется как пассионарность – непреоборимое стремление к достижению какой-либо цели, пусть даже иллюзорной, но для осуществления которой ее носители (пассионарии) готовы пожертвовать как собственной жизнью, так и жизнью своего потомства; психологически пассионарность проявляется как импульс подсознания, противоположный инстинкту самосохранения, как индивидуального, так и видового;
В зависимости от соотношения пассионарного импульса (Р) и инстинкта самосохранения (J) Гумилевым описано три характерных поведенческих типа: пассионарии (P>J); гармоничные люди (P=J); субпассионарии (P<J);
Статистически в этносе преобладают гармоничные особи; доли пассионариев и субпассионариев в процентном отношении незначительны, но изменение их количеств определяет геобиохимическое состояние этноса как закрытой системы дискретного типа (по классификации А.А. Малиновского);
В зависимости от удельного веса пассионарности этнос в своем жизненном цикле (то есть в процессе этногенеза) проходит ряд стадий: фазу подъема пассионарности (скрытую, или инкубационную, и явную, фазу предельной пассионарности (акматическую); фазу надлома (то есть резкого спада пассионарности); инерционную фазу (постепенный спад пассионарности; фазу потери пассионарности (фазу обскурации); мемориальную фазу, когда после некоторой регенерации пассионарности этнос превращается в реликт, являющийся верхним звеном геобиоциноза определенного ландшафта;
Вспышка этногенеза является результатом пассионарного толчка, то есть определенной органической мутации, которая в свою очередь вызывается либо непосредственным космическим облучением поверхности земли вдоль определенной линии, либо посредством передачи пассионарного признака генетически – благодаря половым контактам пассионариев с менее пассионарными особями; процесс этногенеза характеризуется угасанием энергии живого вещества (пассионарности) из-за сопротивления среды; этот процесс в любой момент может быть прерван внешним вмешательством, особенно в моменты перехода от фазы к фазе, и при этом этнос частью истребляется, частью «рассыпается розно»;
Этносы имеют сложную структуру, включая в себя субэтносы, консорции и конвиксии, и сами составляют более сложные структуры – суперэтносы, объединяемые общей доминантой; между разными этносами возможны следующие типы связи: симбиоз (добрососедство), ассимиляция (слияние), ксения (добровольное объединение без слияния), химера (объединение без слияния путем подчинения одного этноса другим, чуждым ему по доминанте), война за господство на определенной территории (внутри суперэтноса), война на истребление (при враждебных контактах на суперэтническом уровне);
Поскольку импульс пассионарности имеет чисто энергетический характер, направленность расходования этой энергии зависит от выбора доминанты – определенной идеи, чаще всего религиозной, которая составляем мироощущение и жизненную программу ее носителей; все мироощущения делятся на жизнеутверждающие (теистические и оптимистические) и жизнеотрицающие (атеистические и пессимистические); при этом только первый тип мироощущений может стать основой нормальной жизни этноса, тогда как жизнеотрицающее мироощущение порождает антисистемы, общности людей, для которых ложь является принципом действия и усилия которых направлены на разрушение биосферы в любых ее проявлениях.

Сам Гумилев не формулировал геополитических выводов на основании своей картины мира. Это сделали его последователи в период ослабления (а потом и отмены) марксистской идеологической цензуры. Такое направление в целом получило название «неоевразийство», которое имеет, в свою очередь, несколько разновидностей. Не все они наследуют идеи Гумилева, но в целом его влияние на эту геополитическую идеологию колоссально.

Первая разновидность неоевразийства (самая основная) представляет собой законченную и многомерную идеологию, которую сформулировало некоторые политические круги национальной оппозиции, противостоящие либеральным реформам в период 1990 – 1994 гг. Речь идет о группе интеллектуалов, объединившихся вокруг газеты «День» (позже «Завтра») и журнала «Элементы».

Анализ исторических евразийцев признается в высшей степени актуальным и вполне применимым к настоящей ситуации. Тезис национальной идеократии имперского континентального масштаба противопоставляется одновременно и либеральному западничеству, и узкоэтническому национализму. Россия видится как ось геополитического «Большого пространства», ее этническая миссия однозначно отождествляется со строительством империи.

На социально-политическом уровне это направление однозначно тяготеет к евразийскому социализму, считая либеральную экономику характерным признаком атлантического лагеря. Советский период российской истории рассматривается в сменовеховской перспективе как модернистская форма традиционного русского национального стремления к планетарной экспансии и «евразийскому антиатлантистскому универсализму». Отсюда «прокоммунистические» тенденции этой версии неоевразийства.

Наследие Льва Гумилева принимается, но при этом теория пассионарности сопрягается с учением о «циркуляции элит» итальянского социолога Вильфреда Парето, а религиоведческие взгляды Гумилева корректируются на основании школы европейских традиционалистов (Генон, Эвола и т.д.).

Идеи традиционалистов – «кризис современного мира», «деградация Запада», «десакрализация цивилизации» и т.д. – входят важным компонентом в неоевразийство, дополняя и развивая те моменты, которые были представлены у русских авторов лишь интуитивно и фрагментарно.

Другой особенностью неоевразийства является выбор исламских стран (особенно континентального Ирана) в качестве важнейшего стратегического союзника. Идея континентального русско-исламского альянса лежит в основе антиатлантистской стратегии на юго-западном побережье Евразийского материка. На доктринальном уровне этот альянс обосновывается традиционным характером русской и исламской цивилизаций, что объединяет их в противостоянии антитрадиционному, светско-прагматическому Западу.

В этом направлении неоевразийства картина всех геополитических проектов применительно к актуальной ситуации достраивается до своей полноты, так как и идеологически, и стратегически, и политически, и позиционно неоевразийский проект представляет собой наиболее полную, непротиворечивую, законченную и исторически обоснованную противоположность всем разновидностям западных геополитических проектов (как атлантистских, так и мондиалистских).

Вопросы для повторения

Назовите ключевые положения работ В.П. Семенова-Тян-Шанского.
Выделите основные положения евразийства и дайте характеристику истории евразийского движения.
Покажите особенности евразийской культуры.
Изложите основные идеи Л.Н. Гумилева.

Литература

Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М., 1991.
Дугин А. Основы геополитики. – М.,1999.
Ильин И.А. Наши задачи. – М., 1992.
Леонтьев К. Избр. Статьи. – М., 1992.
Нартов Н.А Геополитика: Учебник для вузов. – М.: ЮНИТИ, 2000.
Савицкий П. Евразия. – М.1997.
Тихомиров Ю.В. Геополитика. Учебное пособие. – М., 1998.

Тема 5. Россия в новой системе геополитических отношений

5.1 Геополитические последствия распада СССР для России

5.2 Россия – США: партнерство или соперничество?

5.3 Россия и НАТО

5.4 Россия и Китай в новом тысячелетии

5.5. Россия и Япония

5.6. Россия и АТР

5.7. Россия и Германия

5.8. Россия и Италия

5.9 Россия и страны Прибалтики

5.10. Судьба Калининградской области

5.1 Геополитические последствия распада СССР для России

Значение распада Советского Союза и системы социализма с позиций нынешнего дня оценить чрезвычайно трудно. Время; прошедшее с момента фактического развала СССР, по меркам истории слишком мало. Поэтому даже границы России нельзя пока считать окончательно определившимися. Геополитическое положение РФ еще неопределеннее: политическая система, характер международных отношений, положение в геополитическом пространстве бывшего СССР ее очень зыбки.

Распад Советского Союза, появление 15 суверенных государств можно считать состоявшимися в политическом и правовом смыслах. И далеко не все независимые государства - осколки СССР — горят желанием найти какие-либо формы объединения с Россией. Связующим звеном в первую очередь остаются ранее сложившиеся экономические связи. Все республики бывшего СССР страдают от нарушения этих связей.

Рынки республик десятилетиями были приспособлены к товарам друг друга, спрос на которые на Западе, в Японии, многих странах АТР, за исключением сырья и некоторых товаров, тонких технологий, практически отсутствует или ограничен. При попытках выйти со своими товарами на рынки конвертируемых валют республики СНГ конкурируют друг с другом и терпят взаимный ущерб.

Кроме того, в России и во всех странах «ближнего зарубежья» действуют хорошо организованные криминальные и полукриминальные структуры, которые контролируют, по различным данным, от 40 до 80% экономики стран СНГ.

К числу факторов, которые еще как-то связывают бывшие советские республики, относятся: демографические, социальные, культурные, психологические. В последнее время представители многих правящих национальных элит осознали опасность со стороны более могущественных соседей и для них все более явственно вырисовывается фактор национальной безопасности: (Армения, Таджикистан, Казахстан, Узбекистан, Киргизия и т.д.).

Межнациональные противоречия, существующие почти во всех бывших братских республиках (если не произойдет нового объединения, решающего и эти проблемы), будут сопровождаться насилием, конфликтами, кровопролитиями не год и не два, а десятилетия. Это, безусловно, затормозит социально-экономическое развитие всех стран — очагов межнациональных противоречий, отбросит их в ряды государств Третьего мира.

Очень важный момент в политических, экономических и иных отношениях государств на постсоветском пространстве — сохранение единого социального пространства. Вариантов решения этой проблемы пока нет, но для начала можно взять схему, по которой формируется Европейское сообщество, где национальная безопасность каждого государства определяется готовностью действовать согласованно во многих сферах общественной жизни и прежде всего в социально-экономической сфере. И если меняется экономический или социальный уклад, то делается это более или менее согласованно. Иначе упор на национально-государственный эгоизм порождает встречный эгоизм, что хорошо отслеживается, например, на истории постсоветских отношений между Прибалтикой и Россией. Попытки государств-суверенов решить проблемы национальной безопасности чаще всего оканчиваются неудачей.

Итак, можно утверждать, что от разрушения СССР имеется больше потерь, чем приобретений.

Перечислим «чисто» геополитические потери России:

утрачено более 5 млн. км2 территории (СССР);
потеряны выходы к Балтике (кроме Санкт-Петербургаи «анклавного» Калининграда) и к Черному морю;
в ресурсном отношении потеряны шельфы морей: Черного, Каспийского, Балтийского;
«сдвиг» всей нашей территории на север и восток;
потеряны прямые сухопутные выходы к Центральной и Западной Европе;
появление на новых рубежах России нескольких маложизнеспособных стран, экономически слабых соседей, «осколков», по терминологии американских геополитиков (уровень ВВП в 1997г. в Армении составлял 20%, Азербайджане 23%, в Киргизии 20% уровня 1991 г.). В итоге, как и СССР, Россия к концу XX в. вынуждена в тяжелых условиях оставаться для них донором;
русская нация вошла в число «рассеченных народов в главной полосе расселения, на главной магистрали Запад-Восток»;
на юге Россия практически выполняет роль защитника Европы от исламского фундаментализма. Это противостояние включает РФ в военную конфронтацию в Таджикистане, а возможно, к концу XX в. и в других республиках Средней Азии;
на востоке России — «вакуум» по населению (всего 8 млн. человек живет на Дальнем Востоке) при экономической насыщенности региона. В Сибири и на Дальнем Востоке, в Забайкалье и Приморье противостоит России третье по силе государство мира - КНР. По обеим сторонам Амура районы различаются по плотности населения на два порядка. Китайскую и вьетнамскую эмиграцию специалисты оценивают цифрами от 150—200тыс. человек до 500 тыс., а иногда и до 2 млн. (например, так считают эксперты Института Европы РАН);
Россия получила не обустроенные границы;
Последствия развала СССР - попытки конфедерализации России.

Но на этом трансформации в геополитической жизни России не заканчиваются. Они будут продолжаться в обозримом будущем. И возможны такие варианты развития событий:

полная дезинтеграция союза, останутся лишь минимальные двусторонние связи;
дезинтеграция, сопровождаемая нарастанием конфликтов, приобретающих хронический характер;
постоянное исчерпание дезинтеграционных процессов, наращивание многостороннего сотрудничества, различные формы объединения и, наконец, политическое объединение государств СНГ (сперва России и Белоруссии, затем союз с Казахстаном, Киргизией и Арменией, а потом и большинством республик).

Полная дезинтеграция стран содружества может способствовать, вслед за другими республиками, распаду России. В данном случае начнется своего рода «выпадение» из России целых регионов: Татарстан, Башкортостан, Якутия, Красноярский и Приморский края, Калининградская область. В случае ослабления центра «откусывать» от страны лакомые кусочки будут властные структуры, местные элиты, криминальные организации. За всеми этими процессами со всей очевидностью будут стоять олигархи-банкиры, те, кто сейчас имеет реальную власть в стране. К подобному сценарию российские элиты подталкивают и поощряют политики и политологи типа Мэйджера или 3. Бжезинского.

И тогда на территории нынешней РФ могут возникнуть три «суверенных» республики (по замыслам 3. Бжезинского) или несколько «самостоятельных» «России» со своими экономическими и политическими интересами, политическим и социальным лицом. Катализатором подобных процессов могут оказаться как внутренние, так и внешние конфликты, в которые может быть втянут центр, а также сильные экономические и финансовые потрясения. Безусловно, эти и другие тенденции не могут проявиться без активного содействия или противодействия политических лидеров Москвы или субъектов Федерации, реализации их политической воли!

В связи с развалом СССР среди множества вопросов возникает главный: «Почему произошел этот развал? Почему огромная сверхдержава рухнула почти в одночасье?». Ответить не просто, но объективные причины, хотя бы эскизно, обозначить можно. Во-первых, это огромные размеры СССР. Исторически они несли России, а потом Советскому Союзу благо (например, войны, когда необъятные просторы Руси, а потом России, СССР губили немало войск завоевателей: будь то татаро-монгольские орды или литовские и польские захватчики, армии Наполеона или Гитлера). Но большие пространства — это не только благо. С тех пор, как во второй половине XX в. мировое развитие двинулось по пути интенсификации производства, в СССР на всю территорию просто не хватало населения. Создание инфраструктуры, сопоставимой с европейскими стандартами, обходилось Советскому Союзу многократно дороже. Например, среднее «плечо» транспортировки грузов — топлива, различного сырья от мест добычи до переработки в 3—5 раз длиннее, чем в США. Экстенсивный путь хозяйствования, избранный еще в конце 50-х годов, объективно тормозил развитие СССР. Стремление к созданию в промышленности монополий пои оценке эффективности работы суммой прибыли сделало их невосприимчивыми к научно-техническому прогрессу. Состояние технологий и организации труда в бывшем СССР и в современной России пока не дает возможности «отыграть» один из главных геополитических факторов современности - экономический.

Другая группа причин — политическая. Авторитарное руководство и управление страной и народным хозяйством несли как положительные, так и отрицательные черты. Эффективность руководства и управления во многом зависела от интеллекта, профессиональной подготовки, личностных (в том числе психологических) качеств субъекта политического руководства и управления. Во второй половине XX в. эти качества субъектов власти напоминали (за редким исключением) затухающую синусоиду. В силу раздробленности элиты на местах (в республиках, краях, областях) было невозможно эффективно противостоять ошибочным решениям центра.

Почти все перечисленные факторы, способствующие разрушению СССР, действуют и сейчас. Но к ним добавились новые, в числе которых наиболее мощными являются ослабление экономических связей между регионами, падение научно-технического потенциала федерации и др.

Ослабление научно-технического потенциала страны связано с «утечкой умов», обусловленной бедственным положением науки и образования, разрушением передовых технологий. Число научных работников России сократилось более чем на 1/3 и сейчас составляет около 350 тыс. человек против 1,2 млн. в 1991г. 25% эмигрантов из России — люди с законченным и незаконченным высшим образованием. Доля Москвы и Санкт-Петербурга в их числе составляет 41%. Тотальное и скоростное разрушение военно-промышленного комплекса отнимает у страны как минимум 20 млрд. долл. в год.

К последствиям геополитического развала СССР надо отнести и усиливающиеся региональные контрасты: разница в доходах населения страны составляет приблизительно 1:14. В перспективе можно ожидать еще большего разрыва в доходах. Тому есть несколько причин:

усиление вывоза сырья (нефть, газ, руды, алмазы, драгметаллы и др.) из ресурсных районов страны (это стимулируется Западом, Китаем и Японией, другими странами АТР);
влияние мощного лобби, прежде всего олигархов, представляющих топливно-энергетический комплекс, финансовые структуры в Москве;
в Москве, Санкт-Петербурге, в Екатеринбурге оборачивается более 95% финансов России.

Москва — единственное безресурсное исключение — находится в числе благополучных регионов. Объясняется это тем, что в Москве вращается около 80% капиталов страны плюс субвенции, которые она получает, выполняя столичные функции.

Большинство районов России не просто депрессивные, а бездействующие. Это Кабардино-Балкария, Дагестан, Карачаево-Черкессия, Калмыки», Адыгея, Чечня, Ингушетия. В Ингушетии, например, на каждое рабочее место приходится 197 безработных. Приблизительно такое же положение сохраняется в Дагестане.

Богатые регионы стремятся выделиться, получить особый статус выхода на мировой рынок (Якутия), добиться национально-государственного образования (Татарстан, Башкортостан и Др.) или отделения (например, Чечня). В этом шаге региональные элиты видят средство для укрепления своей власти. Бедные регионы, естественно, стремятся получить больше дотаций за счет особых отношений «с властвующими» элитами Москвы. Но возможности Центра за годы реформ резко ослабли. Правительство, как показывает практика, к концу XX в. неспособно обеспечивать эффективное экономическое взаимодействие субъектов Федерации.

Растянутость коммуникаций России (особенно в Сибири и на Дальнем Востоке), затруднение передвижения людей (прежде всего по экономическим причинам) значительно способствуют дезинтеграции страны. Поэтому и «дальневосточный торс и в целом Сибирский хребет России не так уж надежен и прочен, как прежде, в условия абсолютной централизации власти». Безусловно, если завоз зерна и топлива на Дальний Восток из Центра дороже, чем из США и Японии, зачем Дальнему Востоку Центр? Таким образом, пока правительство перекладывает решения острых социально-экономических вопросов на субъектов Федерации, оно «подогревает» еще один мощный фактор дезинтеграции России.

Результатом развала СССР явилась и сложная демографическая ситуация в РФ. За годы реформ она стала катастрофической. По данным Госкомстата, население России (несмотря на довольно активную иммиграцию русских, украинцев, белорусов из стран «ближнего зарубежья» — Прибалтики, Казахстана, Таджикистана и других регионов) убывает: за 1993 г. оно уменьшилось на 804 тыс. человек, за 1996 - на 912 тыс., за 1997 — почти на 1,5 млн. человек.

Экономическое, демографическое, научное, техническое ослабление России означает уменьшение ее международной роли, катастрофическое падение имиджа страны.

Внешние проблемы России теснейшим образом переплетены с внутренними, которые ползучим образом перерастают во внешние (Чечня, Абхазия, Грузия, в перспективе дестабилизация Дагестана, Ингушетии и всего Кавказского региона). В этой связи возникает проблема границ страны: с Прибалтикой, Китаем, Японией и другими государствами. С проблемой границ связаны еще и такие геополитические аспекты: выход к морям, включенность в мировые коммуникации и пространственное положение по отношению к центрам сегодняшней и будущей мировой активности.

Проблема доступа к морям может рассматриваться %в военном, внешнеэкономическом и ресурсном планах. Реальное военное значение Черного и Балтийского морей имеет для страны региональный характер. Если же Россия отдаст Японии четыре острова, то после 2000-го года она потеряет выход и в Тихий океан, т.е. полностью лишится доступа к портам, через которые пока идет основной поток ее экспорта.

Почти аналогичное положение сложилось и в автомобильных, железнодорожных, авиационных, трубопроводных коммуникациях и, в частности, в средствах связи, т. е., почти все пути, ведущие из России, стали международными. А это создает комплекс хозяйственных и социальных проблем. Произошло геополитическое оттеснение России в северо-восточный угол Евразии от мировых коммуникаций.

В силу недееспособности России в ООН в перспективе может быть поставлен вопрос о перераспределении территорий под предлогом охраны окружающей среды или по другому поводу.

Другими словами, в ближайшем будущем надо решить проблему новых экономических взаимоотношений с внешним миром, которые позволили бы обеспечить максимум социальной стабильности внутри России. А без возрождения экономики, прежде всего, эффективно действующих сельского хозяйства и промышленности, это невозможно.

Усугубляет положение отсутствие научной концепции геополитических отношений России: не обозначены и не защищаются сферы ее интересов. Они все более становятся нероссийскими: вступление в программу «Партнерство во имя мира» без уяснения целей НАТО, недооценка роли и целей великого Китая и всего района АТР - самого мощного и динамичного в мире.

Самой историей России отведена роль атланта мирового цивилизованного равновесия между Западом и Востоком. Раздробленная на части, она не сможет выполнить роль мирового силового барьера. Подобно волнам цунами геополитический дисбаланс станет распространяться по всем направлениям на внешний мир, сметая на своем пути не только государства, но и народы. Эту проблему обстоятельно исследовал в свое время русский мыслитель И.А. Ильин. Для восстановления функции равновесия надо не осуществлять политику «вестернизации» России, а создавать евразийско-азиатский союз. Во внутренней политике это было бы сплочение тех стран СНГ, которые этого хотят, во внешней - преодоление односторонней ориентации, смена ее на балансируемое равноудаление при опоре на свои силы.

Вывод: геополитическая уязвимость России очевидна, более того, она возрастает, и это особенно опасно в условиях «третьего передела мира», продвижения НАТО к границам России, войн НАТО в Европе.

Содержание