Актуальные проблемы современной политической науки

реферат

3. Перспективы развития российской политической науки

политический наука становление шумпетер

Всего за полтора десятилетие совместными усилиями «технологов» и «идеологов» демократический проект в России был успешно дискредитирован, бегство от свободы снова удалось. Что же ждет в будущем политическую науку в России?

Вероятно, ответ нам даст аналогия с советскими временами. Ведь тогда очаги политической науки тоже существовали и даже развивались. И сейчас анализ, в первую очередь, международной политики, несомненно, будет востребован; политология была, и будет оставаться в центрах по типу МГИМО, ИМЭМО и т.д. Для внутренних нужд политический анализ тоже сохранится, но пространства для него будет меньше. Но на всех уровнях повышается спрос на людей, которые могут, умело растолковывать народу решения «партии власти» - агитаторов и пропагандистов.

По поводу племени российских политологов, формально уже довольно многочисленного, строить прогнозы весьма трудно.

1. «Мягкий» сценарий предполагает, что на них просто не будут обращать внимания и предоставят самим себе: кому интересна горстка чудаков, до крика дискутирующих проблемы, которые не представляются «чисто конкретными», а в условиях контроля над федеральными телеканалами - какую опасность для режима могут представлять малотиражные издания или мало посещаемые сайты?

2. «Жесткий» вариант заставляет опасаться того, что найдется немало любителей, желающих продемонстрировать свою преданность режиму и выслужиться: тогда явочным порядком в отношении тех, кто позволил себе критику действий родного государства или (боже упаси!) Путина, возобновиться ритуал идеологических проработок, профессиональных ограничений и других дисциплинарных практик из арсенала комитетов КПСС и опыта КГБ.

Слова «политология» будет широко употребляться, но науки за ним будет не много. Исследовательская работа тоже будет допускаться, но в ограниченных объемах (примерно, как для «конкретных социологических исследований» со времен «оттепели»). В провинции можно будет, например, описать выборы руководителей муниципальных образований - по новому закону о местном самоуправлении их количество резко возрастает. Но изучение этих локальных событий вряд ли будет открывать для политического знания теоретические перспективы.

Будут культивироваться псевдополитические формы активности, для молодежи (к примеру, в регионе придумали выборы в «молодежный парламент» - какое-то подобие комитетов комсомола). Разумеется, в условиях, когда роль даже законных представительных и законодательных органов неуклонно падает, эта игра в политику не переходит ни во что, связанное с реальной властью. Содержание же политологического обучения (особенно в провинции) будет становиться все более официальным и государственно-центричным.

Ученые политологи сейчас в России почти не нужны, востребованы политические комментаторы, манипуляторы, провокаторы и т.д. Конечно, политическая наука останется. Но большой ли интерес писать о выборах, если их итог предрешен, лучше уж исследовать мировую политику или взять «чисто академическую тему».

Для развития политологии в регионах такой поворот в российской политике особенно неблагоприятен. В 1990-е годы многие столичные коллеги со снобизмом смотрели на так называемую «политическую регионалистику». Действительно, разнообразие текстов, которые попадали под эту шапку, зачастую не относились к науке вообще. Но был объект для исследования - конкурентный и непредсказуемый политический процесс в регионах; и был растущий интерес к этому, который выводил провинциальных обществоведов из затхлой догматики «схоластического теоретизирования». Вместе с тем, российская политическая регионалистика демонстрировала несомненную способность развиваться от атеоретических очерков и «плотных описаний» к построению более сложных моделей и компаративистике. Конечно, применение методов сравнительной политологии к кросс-региональным исследованием было неким подобием «политологии для бедных», но, тем не менее, это была политическая наука. Теперь ее, похоже, не будет, а произойдет возврат к советской идеологической модели. И благодарить за это надо не только «путинский режим». Бюрократия, конечно, преследует собственные интересы, но для своего реванша она нуждалась в идеологическом оправдании. И аргументы для реставрации псевдосоветской модели были ею получены также и от отечественных обществоведов с научными степенями.

Другая крайность - это ситуация, когда у человека есть и чувство «политического», и ярко выраженная гражданская, не конформистская позиция, а вот знаний, увы, не хватает. Никого не хочу обидеть, но на интернет-сайтах и в прессе постоянно приходится читать материалы, в которых авторы «изобретают велосипед» или конструируют самые немыслимые определения, либо выступают с очень-очень оригинальными предложениями. Автора этих строк, например, более всего впечатлило предложение изъять из оборота слово «демократия»… Наоборот, именно в стране, где демократическая перестройка из раза в раз кончается неудачей, необходимы усилия для развития теории демократии.

Другой способ бытования политических идей - это развитие их вне традиционных площадок и дискуссионных, порой в самых неожиданных (на первый взгляд!) местах. Предлагаем вспомнить о традиционной «литературоцентричности» отечественной культуры и посмотреть на ряд художественных произведений, прежде всего на современную российскую фантастику. В романах Кирилла Бенедиктова или Захара Оскотского гораздо больше интересных социально - политических идей, чем в иных диссертациях по социологическим или политическим наукам. Опять «поэт в России больше чем поэт».

Вопросы развития политической науки, так же как и вопросы широкого политического просвещения, должным образом не решаются, ибо в современной РФ между наукой о политике и актуальным политическим процессом порой дистанция огромного размера. Недостаток научной рефлексии здесь может иметь роковые последствия, ибо власть может начать верить со временем в те мифы, которые сама же и распространяла для широкого употребления.

Могут ли политики быть заинтересованы в объективных политических исследованиях (наряду с пропагандистскими комментариями, от которых, скорее всего, не убежишь). Да, могут, если они умные, и еще, если им приходится конкурировать друг с другом в публичном пространстве. Например, помимо университетских или академических структур в изучении политики могли бы принять участие партийные фонды при политических партиях, - если это действительно партии, а не «клоны» созданные единственной «партией власти». Эти «фабрики мысли» могли бы значительно потеснить вертлявых «политтехнологов и экспертов», гонящих «заказуху», причем при сохранении плюрализма идей. При постоянных дискуссиях. Постоянныё спор - это естественное состояние любой науки. Поэтому для развития политической науки помимо свободы дискуссии между специалистами нужны определенные политические предпосылки, демократия нужна.

Пока же нынешняя «реальная политика» каждодневно заявляет о себе. И так будет до тех пор, пока политическая реальность не станет иной. Хорошо это или плохо, но данное состояние не продлится слишком долго, и за ним нас будет ждать новая стадия инволюционного паралича, для преодоления которого, может быть, властями и даже обществом будет востребована политическая наука. С чем связаны эти надежды? Как ни странно - с надвигающимся на страну кризисом, который может дать нам шанс.

Делись добром ;)